- Если я тебя предал, то сделанное со мной и моей семьёй, это
ещё хуже!
- Я тебя наказал. И очень мягко между прочим. Не впадай в
истерику. Если они будут пить кровь, вкус к жизни вернётся, всё
будет в порядке. Как прежде. Я пришлю людей к тебе в дом... с едой.
Они такие же, те кто приедут…
Через пару дней семья Прохора стала почти такой же как и прежде.
У детей конечно бывало вспышки агрессии, но они никого не убивали.
Жена вела себя идеально, почти как раньше.
Почти.
На самом деле между старой семьё Прохора и новой семьёй
кровопийц была пропасть. Прохор это чувствовал и знал. Дети… теперь
это не дети. Помимо того что в глазах стояла картина как они грызут
кишки дворника, нет-нет да кто-то из дочерей кинет алчный, звериный
взгляд на мимо проходящего человека.
В такие моменты всё внутри него холодело, хоть он и сам пил
кровь. Он понял, что сделал глупость, плохо подготовившись к
убийству Кадетского, что вообще понадеялся, что сможет это
сделать…
Но если бы он знал что тот сотворит с ним и его семьёй. То
поступил бы иначе. Утром следующего дня Прохор попрощался с женой и
детьми, которых он уже терпеть не мог, подмечая всё новые и новые
звериные повадки.
Весь день он каталя по городу, собирая динамит по магазином. И
собрал огромный мешок. Делать запал он уже умел. Затем посыпал
немного поражающих элементов типа порубленных гвоздей и шайб. И
вечером вывез семью на природу.
- Папа что это такое спросила младшая дочка Катя, - глядя на
большой красный мешок.
- Это подарок. – сказал Прохор, старясь скрыть равнодушие к
дочери. Раньше она была прямо ангелок, такая добрая, отзывчивая
девочка. Делилась всегда пряниками с теми кто бедней во дворе,
любила покормить уличного котика Ваську…
- Кому подарок?- спросила младшая дочь Катя.
- Всем нам, - сказал устало Прохор, глядя как жена раскладывает
еду на льняное покрывало. Там же был свежий графин с кровью в
корзинке.
- Марфа, - крикнул Прохор жене, - Давай не будем пить кровь
сейчас. Лучше вечером. Когда вернёмся домой, там попьём.
Жена секунду молчала, потом без энтузиазма сказала:
- Как скажешь, Прохор.
Прохор не хотел осквернятся перед самой смертью. Вечернее солнце
красило закат в ярко алый цвет и почти село. Прохор подошёл к мешку
и завёл сразу три будильника, три взрывателя на пять минут.