- Роман Александрович Чернокотов! –
отчеканил по стойке смирно Митрофанов.
Одарённый сразу сменил тон на более
спокойный.
- Бурова не бей, император хочет
видеть его живым и вменяемым. Убьёшь, иль покалечишь… ответишь
жизнью! Всё ясно?
- Так точно! – сказал
Митрофанов.
Скоро пленников витязей из холодного подвала куда-то увели. Я
остался один. Из-за разницы температур на каменных стенах выступала
сырость и плесень. Я лежал на холодном каменном полу, потому что не
мог встать и думал о том, кого могли ещё взять или убить кроме
меня. Узнать это можно было лишь одним способом: прогулявшись по
астралу, по крайне мере шанс есть.
Но на груди висел чёрный камень блокировавший магию. И всё таки
я решил попробовать. Каким-то чудом мне удалось войти в астрал. Над
темницей висело красное зарево, признак боли и страданий. Как в
больнице прямо. Под ногами лежала посмертная маска Финеева.
Почему-то под ногами. Обычно она была словно у меня за пазухой.
Хм…
Я нагнулся и попытался её поднять. Словно десять тон повисло на
руках! Маска буквально приросла к земле. Я делал это и так и сяк,
но лишь терял силы. Я попытался двинуться на разведку, но каждый
шаг выдаивал из меня кучу энергии. Сердце начинало колотиться, и
лился градом пот.
Я понял, что сейчас навсегда останусь в астрале, если не выйду
оттуда немедленно. Без запаса магии там делать нечего, разве что
умереть. Тут же я очнулся в реальном мире, весь в поту, с тяжёлой
одышкой, словно только-только одолел тысячу бойцов в рукопашной
схватке. Я всё лежал и никак не мог отдышаться, мешали ремни,
мешали связанные ноги. Мешало всё!
А ещё я думал о том, как там Маша. Жива ли вообще? Смогла ли
отбиться или убежать, если на неё тоже устроил охоту? Всё это меня
нервировало до такой степени, что казалось сейчас треснут зубы от
сжатой в злости челюсти.
И тогда я закричал.
- Будь ты проклят Роман Чернокотов, император и пособник
демонов! Будь ты проклят и все твои ублюдочные родичи! Я уничтожу
вас всех до последнего! Сдайтесь сейчас пока можно, иначе вам всем
смерть!
Открылась дверь и я опять получил несколько ударов палкой по
спине. Я выгнулся от боли, но стиснул зубы что бы не издать ни
звука. На этот раз Митрофанов сильно не старался. И опять я остался
один, лежать на холодной земле. Хотелось пить, губы пересохли и
были солёны от собственной крови. И ещё мысли о Маше не давали
покоя…