Ребята уже не танцевали они сидели со своими новыми пассиями кто
где. За вторым большим столом; у небольших столиков на пару
персон.
Я покрутил головой, глядя на Никиту. Мэри никак его не
отпускала. Они пили шампань на брудершафт, смеялись. И были
типичной влюблённой парочкой. Остальные ребята тоже не отставали,
но Никита вообще! Вовсю её тискал…
Это ненормально, подумал я глядя на часы. На часах было без пяти
минут двенадцать.
Скоро Воронов вернулся и предложить продолжить разговор в более
уютной обстановке.
- Там есть просторный зал, библиотека, пойдёмте.
- Пошли, - встал я.
В принципе мне нечего было бояться. Мы прошли в этот зал,
который имел очень высокий потолок и высокие полки стеллажи с
книгами вдоль стен. В углу, заставленный книгами стоял столик, на
котором одиноко стояла бутылка коньку и пара стаканов.
Мы сели у этого столика, окружённые высокими полками книг.
Воронов плеснул себе в стакан тёмного коньяка и сказал:
- Так мы остановились на душе и духе…
- Да, дух святой и он должен контролировать тело и душу.
- Хм, - задумался Воронов. – А хотите ли вы знать что бывает,
когда у бесноватых рождается ребенок, зачатый не святым духом и
чёрной душой бесноватых их демонической сущностью выполняющей роль
духа?
У меня начали вставать волосы на голове.
- И что же будет? – спросил я делая вид что равнодушен.
- Минутку, - сказал Воронов подняв указательный палец верх.
Сейчас.
Он встал и прошёл за стеллажи, между ними. Минут пять его не
было. На больших часах показывало двенадцать часов шесть минут…
- Вот, что бывает, - раздался голос с дальнего конца залы
библиотеки.
Среди книжных стеллажей что-то двигалось ко мне. И судя по
скрипу деревянных полов, я чувствовал что это что-то тяжёлое.
И оно вышло.
Это существо.
Что-то напоминающее гигантского полу ворона, получеловека.
Мощный клюв, чёрный вместо носа; длинные ноги, мощная спина и руки,
когти тоже чёрные. Но клюв всё удлинялся, утолщался, всё больше
гипертрофировался! Он резко дёрнул им в стороны, напрягши мощную
шею прикрытую перьями.
Чёрный цвет клюва напрягал особенно.
Оно заговорило гортанным каркающим голосом:
- Не хочешь спросить меня, каар, в третий раз: бесноватый ли я
или нет? После двенадцати я не смогу от тебя скрыть правду, так
можешь спросить. Каар! Впрочем это теперь не важно. Тебе надо было
всего лишь, КААР, одобрить мою кандидатуру на вступление. Теперь
тебе придётся умереть!