— Вы так кровожадно улыбаетесь, что даже не хочется вас
отвлекать, — прервал мои мечты о праведной мести демон. Я
обернулась на дверь, и челюсть моя немножко отвисла. Вместо
господина Эльтрана во всем его светском великолепии на пороге
стоял… кто-то. На нем были потертые, выгоревшие на солнце, некогда
коричневые брюки. Голени были обвязаны грубым полотнищем, чтобы
лучше согревать сунутые в сапоги ноги, а в их отсутствие — защищать
низ брюк от износа. Ботинки, которые скрывали носки господина
Эльтрана были едва ли не копией моих пропавших грязедавов. Теплый,
даже на вид свитер, принадлежал кому-то толще и шире моего гостя в
плечах.
«Ему бы еще соломенную шляпу…» — пронеслось в голове, и господин
Эльтран легким жестом фокусника достал из-за спины потрепанный
соломенный блинчик не первой свежести. Он не шел ни в какое
сравнение с изящным цилиндром, что демон демонстрировал в
таверне.
— Так лучше?
— Так к вам точно никто приставать не станет, — нашла я
компромиссный ответ. — И вряд ли свяжет со вчерашним гостем.
— Они бы и так не смогли, — усмехнулся демон. — Или вы думаете,
я позволил бы кому-то сорвать мою маленькую охоту? Вы единственная,
кто помнит о моем вечернем визите. И лишь потому, что именно вас я
там и искал.
— Мне лестно это слышать, — покривила я душой, — но хотелось бы
подробностей. Чего вы ждете от меня?
— Содействия, — отозвался демон. Подошел к прилавку, провел
кончиками пальцев по столешнице, отчего я испытала жгучее чувство
досады — будто ко мне пришла инспекция, а я не готова.
Господин Эльтран усмехнулся, будто уловил мои мысли, и
повернулся ко мне. При этом он поднес пальцы к носу, словно на них
мог остаться какой-то запах.
Я не выдержала и тоже потрогала свой прилавок. Ни пятен, ни
запахов, ни… Я прищурилась. Какие-то темные пятнышки на пальцах
оставались, вот только ни на ощупь, ни с помощью запаха их
присутствие я не могла ощутить.
— Заметили? — довольно уточнил демон. Я кивнула и хотела было
спросить, что именно вижу, как перед глазами промелькнуло
воспоминание.
Точно, я же видела такое в Кроудгорде, и наставница говорила,
что с моим даром я когда-нибудь смогу замечать остаточные следы
проклятия или благословения, которые оставляет отмеченный тем или
другим человек.
— В моей лавке был проклятый? — недоверчиво спросила я,
предположив, что благодать чернильными пятнами едва ли будет.