Пакуя рацию обратно, Вася нащупал в
рюкзаке пакетик с маленькой жменью вяленых листьев. Вот тоже еще
проблема — кока кончается, а без нее тяжелые переходы в горах
станут почти невозможными, для его измотанного отряда уж точно. Это
же настоящие горы, а не привычное боливийское плоскогорье. Хотя тут
есть и хорошая сторона — им пока удается уходить от
неподготовленных к таким условиям солдат. Лишь бы патронов
хватило.
Думай, командир, думай.
Вася вытянул ноющую ногу — он
подвернул ее на второй день перехода, когда бежали, спасаясь от
внезапного минометного обстрела. Стиснув зубы он тогда доскакал до
укрытия и, шипя сквозь зубы матерные проклятия, туго перетянул
ступню бинтом. Груз с него сняли сами бойцы, как он не
сопротивлялся — ладно если здоровый касик волочет груз наравне со
всеми, но уж хромому никак не положено. Сейчас у него остались
только винтовка, пистолет и похудевший до безобразия рюкзак с
рацией, но он снова почти сравнялся заплечным весом с остальными.
Первым делом группа избавилась от миномета и запаса мин, потом
пришел черед «лишнего» снаряжения, всех этих гамаков с сетками,
одеял, подстилок и прочего минимального партизанского комфорта.
Потом, когда в одной из перестрелок убили радиста, оставили большую
радиостанцию и батареи.
Наконец, сбросили запас еды, оставив
только немного вяленого мяса и высушенного на горном морозе
картофеля, почти невесомого.
Вася вытянул ногу и пошевелил носком
туда-сюда — лодыжка отозвалась ноющей болью. А завтра снова идти, к
намеченной точку у озера Лорискота и бог весть, сколько еще
придется кружить, карабкаясь вверх и спускаясь вниз. Надо
отдохнуть. Хорошо хоть ушли в район совсем без дорог, куда армия не
может перебрасывать подкрепления на грузовиках. Так что надо
держаться подальше от шоссе и долины Рио-Мауре, где группу могут
легко зажать в отрогах.
— Негро!
— Да, команданте! — неутомимый
перуанец возник перед ним будто из ниоткуда.
Ниоткуда? Или это просто кажется от
утомления?
— Выставь часовых, два поста. Смена
каждый час. Остальным спать
— Может, горячего сварить? —
предложил лейтенант.
— Вода есть?
— Вон там ручеек бежит, нам
хватит.
— Да, сварите похлебку на чорки и
спать. Утром снова марш.
Пока в котле булькали картофель и
раздробленное на камнях мясо, Вася из последних сил простирнул
носки и разложил их сушиться на горячих камнях у импровизированного
очага под навесом. Потом похлебал варева и уснул, как убитый.