- В смысле? – глупо спрашиваю, захлебнувшись на
последней ноте хихиканья.
- Господи, не чеканной же монетой. Картой или
наличкой?
- Картой,- отвечаю, пытаясь вспомнить, сколько у
меня в кошельке лежит купюр. Рублей пятьсот, вроде.- Да, картой.
Женщина подает мне терминал, как раз в тот момент,
когда я раздираю упаковку и кидаю в рот первую, самую вкусную чипсину. Взрыв
вкуса. Гадость, конечно. Но сейчас я готова набить рот, как маленькая девочка,
чтобы насладиться в полной мере удовольствием от вредной вкусняшки.
- Отказано,- хмурится продавщица.
- Не может быть. На этой карте всегда есть деньги. Давайте
другую попробуем, — достаю из кошелька пластиковую кредитку, которой пользуюсь
очень редко. С нее я обычно плачу зарплату горничной и Димкиному шоферу.
- Отказано, — спустя минуту ожидания бурчит
женщина.- Девочка, карты у тебя заблокированы.
- Что? Но...
Нет, я не
плачу. Я просто растеряна и растоптана. А глаза все же наливаются
предательскими слезами.
- У меня только пятьсот рублей есть. Хватит?
- Угощаю. Дряни не жаль. Слушай, что произошло то у
тебя? – вдруг по-человечески спрашивает продавщица. И я выкладываю все, что у
меня на душе совершенно незнакомому человеку. И боль моя выливается наружу
потоком, вместе со слезами и истеричным каким-то хихиканьем.
- Вот козел. Ничего, бумеранг он мимо еще не
пролетал, справедливая штука,- хмурится Зоя, так оказывается, зовут мою случайную
спасительницу.- Тут стой.
Она исчезает в подсобке из которой появляется спустя
минуту. Мне в руку ложится маленькая баночка.
- Что это? – спрашиваю я.
- Варенье. Сама варила. К чаю взяла сегодня. Как
знала.
- А из чего оно?
- Из кабачка.
- Из кабачка? – господи, слюной бы не захлебнуться.
- Не бойся. Вкусно, попробуй. И это, помощь нужна
будет, приходи. У меня сестра сейчас как раз ищет администратора в свой ресторан.
Я не подхожу. Мордой не вышла. Там надо «визиткой» светить и зубами белыми. А
ты в самый раз сойдешь. И запомни, выхода только из гроба нет.
Из магазина я выпадаю прижав к груди банку с
вареньем, полупустой пакет с чипсами и в полной уверенности, что мне придется
учиться жить по-новому.
- Я не вернусь,- шепчу, подняв голову к тяжелому,
набрякшему небу.