А в следующее мгновение волна невероятно жаркой энергии затопила площадку, на которой сражались две противоборствующие группировки. Активировавшая артефакт Фиона специально расположилась так, чтобы эта атака захватила всех демонов. За мгновение до этого, подчинившись приказу начальницы, ее товарищи по команде использовали свои навыки и быстро выбрались из зоны поражения.
Естественно, все демоны, что попали в волну, были моментально испепелены. Но за использование столь мощной магии и сама Фиона заплатила серьезную цену. Ее лицо сильно побледнело, а энергия тела стала нестабильной.
–Ха-ха-ха. Ты действительно думала, что я не узнаю про твой козырь? – Ухмыльнувшись, произнес главарь демонов. Его голос казался слегка приглушенным.
Через пару секунд, когда огненная волна развеялась, все могли увидеть, что его фигура закрыта ледяным коконом.
– Саркофаг фьордов? Откуда он у тебя?! – По-прежнему держась за голову, спросила Фиона.
– Не ты одна имеешь влиятельных родственников!
После этих слов ледяной кокон раскололся. Демон моментально наполнил свое тело Инь-энергией и рванул на полной скорости к девушке. В таком состоянии она не могла уклониться от этой внезапной атаки.
Когда огромный кулак краснокожего гиганта пробил едва активированный Щит маны, я, признаться честно, подумал что ей крышка. Кувыркнувшись в воздухе, Фиона сильно ударилась об каменные плиты площади, проскользив по ним около десяти метров.
На удивление, ее тело все еще продолжало подавать признаки жизни. Подняв голову, она посмотрела на толпу зрителей. Через секунду ее затуманенный взгляд встретился с моим. В карих глазах этой девушки читалась огромная досада. Она не хотела умирать столь жалкой для культиватора смертью.
– Ну что, пришла пора еще одному ничтожному человеческому существу отправиться в мир иной, на встречу с создателем Звездного поля! – Громко объявил демон. – Надеюсь для вас, ничтожества, это послужит хорошим уроком. Мы являемся истинными хозяевами Скэлла!
Прочему-то напыщенность этого инопланетянина всколыхнула во мне едва погасшую недавно ненависть. В этой сцене я увидел себя, еще совсем недавно валявшегося в ногах у Селесты. Тогда мне оставалось только молить всех богов, чтобы девушка пожалела Римму. Ее слова о моей жалкой силе до сих пор эхом горечи отзывались в сердце.