Увидела, как мой муж бросился к Фаине,
стоящей на коленях возле машины с другой стороны, и новый круг хаоса, сразу в
дыру черную, в воронку, с надсадным стоном, глядя застывшим взглядом на
белоснежный ботинок Таи с каплями крови на нем. Грудную клетку разрывает от
немого вопля. Максим рядом с нашей девочкой на земле, ее голова у него на
коленях, и его трясет так же, как и меня. Ее голос…такой тихий, такой хриплый,
полосует сердце, как лезвием, настолько сильно, что я корчусь от боли и страха.
Самого примитивного ужаса, который только может испытать мать.
- Папа…папочка…страшно. Мне страшно.
И его сильнее трясти начинает,
пальцами окровавленными ее волосы с лица убирает.
- Все хорошо будет, моя принцесса.
Не надо бояться. Это царапина. Мы сейчас тебя в клинику отвезем. Посмотри на
меня. Ты мне веришь?
Она глаза прикрывает. А я вижу пятно
у нее на боку
- Мамаааа…- взгляд на меня перевела,
а я в каком-то оцепенении только на раны ее смотрю и дышать не могу. Ни одного
вздоха. Легкие не работают, как и сердце. На Максима глаза подняла, а у него от
напряжения пот по вискам катится и вена на горле пульсируют. Еще секунда, и он
заорет. Руку ему на плечо инстинктивно, сильно сжимая пальцы и наклоняясь над Таей
еще ниже, вглядываясь в искаженные болью черты лица.
- Она Марика собой закрыла…а я…я за
рулем. Не успела. Но мы успеем. В клинике уже ждут.
Голос Фаины сквозь рваную вату.
Срывается на всхлипы. Я ее даже не слышала, я смотрела в глаза своей дочери и
видела, как их затянуло пленкой страдания и надвигающегося беспамятства.
«Девочка моя, маленькая моя. Мы сейчас…сейчас»…
- Сейчас, маленькая, сейчас, моя
хорошая, - слезы в глазах пекут, и я глотаю их. Потому что невыносимо смотреть
на ее посеревшее личико и полуприкрытые глаза.
- Дыши…на меня смотри. Мне в глаза.
Давай, милая. Слышишь. На меня смотри, Тая. Мы уже едем. Летим. Вертолет здесь.
И она отрицательно головой еле-еле,
а я наклонилась еще ниже, глаза в глаза.
***
- Операция прошла успешно. Пулю
извлекли. Девочка будет жить. Состояние стабильное. Пока что к ней нельзя.
Умничка моя. Вот так. А саму шатать
начинает.
- Даша…ты как?
- Хорошо, со мной все хорошо, -
вытирая тыльной стороной ладони кровь моей дочери и чувствуя слабость во всем
теле. Немеют руки и ноги. Голова разрывается изнутри с такой силой, что я
смотреть не могу.