Джонас молча кивнул. Будь это игрой,
его уровень красноречия оказался бы отрицательным. Хорошо хоть
фамилию капитана мне по пути сообщил, но о поле сказать не
удосужился. Назвать имя тоже. Собственно, я только догадывался, что
Ширам – это фамилия. Может, тут у них вовсе никаких фамилий и нет.
Мою вот никто не спрашивал, да и свою Джонас не называл.
– Хлипковат, – поджав губы, вынесла
вердикт капитанша, после внимательного осмотра.
Я снова подавил порыв сказать
глупость. На сей раз, что силёнок завалить её на этот самый стол на
часок у меня вполне хватило бы. Вот даже не знаю, чему больше
удивляться, собственной сдержанности или таким желаниям. Феромоны
от неё какие-то эльфийские исходят, что ли? Я даже принюхался, но
ничего особенного не почуял. Может, у меня с обонянием беда, потому
и запах пота от себя тоже не чувствую?
– Других нет, – флегматично отозвался
Джонас.
– Я сильнее, чем выгляжу, – заявил я,
подобрав, наконец, нейтральную формулировку.
И даже не соврал. В процессе
перетрясания постельного белья, я случайно приподнял кровать. Одной
рукой. Не полностью, конечно, и не над головой. Так, с одной
стороны две ножки. Я бы и раньше, в собственном теле, в своём мире,
так смог, – но не с такой лёгкостью и небрежностью! Двумя руками,
пожалуй, и над головой сумел бы поднять, но держать неудобно. А
если уроню и сломаю, вряд ли Джонас тут же выдаст новую.
– Оптимизм пригодится, – кивнула
капитанша. – Оформите его, как полагается. Пусть Бран этим
займётся.
Она кивнула на своего помощника.
Тощий, нескладный, длиннорукий и с нездоровым зеленоватым цветом
лица. Торчащих клыков я не заметил. То ли он просто на улице редко
бывает и плохо питается, то ли доля орочьей крови совсем
незначительна. Если всё же орк, то ещё один шаблон можно бросать в
топку. И какой контраст с начальницей! Насколько она гармонично
сложена, настолько же он несуразен и нелеп. Интересно, они
любовники?
Джонасу пришлось подтолкнуть меня в
спину, напомнив, что аудиенция закончена. Я слегка поклонился,
получил ответный кивок и направился к столу Брана в углу
кабинета.
– Имя, родовая принадлежность, если
имеется, место рождения, возраст, – забубнил он, глядя в бумажку на
столе, а не на меня.
Я же уставился на ручку, которой он
готовился заполнять документ. Не перо, а ручка. Чернильницы на
столе не видать. Любопытно.