Я опираюсь бедром на край дивана и долго смотрю на завитки волос на его затылке.
– Мне кажется, тебе пора укоротить волосы. Подстричься, в общем. Хочешь помогу? Я умею.
– Нет, мне нормально. Спасибо.
Наконец, Лео поворачивается: на щеках щетина, под глазами круги, во взгляде измученность и… обвинения. У него снова был приступ, а рядом никого. Он с такой усталостью смотрит мне в глаза, что мои внутренности сами собой отрываются от всего, к чему были до этого прилеплены. Мне кажется, я физически ощущаю, как рвутся ткани, тонкие оболочки, нитки сосудов, плёнки внутри меня.