«Да, от доблестных освободителей,
которые просто сгонят этих несчастных в кучу и переколют их копьями
во имя добра и света».
- Ты прав, высокий сын. А это значит,
что город обороняют не тысячи человек, а десятки тысяч.
Вот теперь благородное собрание
прониклось.
- Но это же простые крестьяне! –
возразил кто-то.
- На стенах и они сгодятся, - заметил
Цард.
- К тому же, - заметил Бирт, - я
полагаю, что легионеры сегодня почти не принимали участия в
сражении.
- Да, - согласился с ним капитан. –
Думаю, император придержал их в резерве. Мы размениваем солдат на
крестьян и ремесленников, и боюсь, что наши потери выше.
- Что вы двое имеете в виду? – в
голосе высокого сына послышалась досада.
- Лишь то, что мы не сумеем взять
Цитадель штурмом, - жестким тоном ответил генерал. – И у нас
остается два варианта: либо продолжать осаду, либо отступить.
Жрец задохнулся от гнева.
- Генерал, да как ты даже думать
смеете о том, чтобы отступить, покрыв себя позором?!
- Легко. Я умею признавать поражения,
а эта война пока что приносит нам лишь их. Быстрой победоносной
кампании не будет. Мы либо завалим имперцев трупами, либо уморим их
голодом. И его величество узнает о моем решении в ближайшее время –
уже утром я отправлю гонца с посланием.
- А принц?
- Что принц? У него четыре тысячи
человек, этого не хватит, чтобы захватить Жемчужину, если ее также
защищает все население. К тому же, - приоткрыл он завесу тщательно
оберегаемой тайны, - за последние дни я не получил от него ни
единого сообщения. Они либо перехватывают почтовых голубей,
либо…
Заканчивать Бирт не стал.
- И вот еще что, - генерал решил
добить соратников. – Вы видели, как пять сотен солдат испарилось в
пекле змеиного огня, а ведь всем известно, что ящерицы никому не
продают свое страшное оружие. Значит, он либо сумел их уговорить,
либо научился делать самостоятельно, и кто знает, сколько у
императора осталось лиосского зелья?
Слова были сказаны и Бирт замер в
ожидании. Возвращаться ему хотелось еще меньше, чем
благословенному. Да и не согласится венценосец утереться после
подобного плевка. Однако испытывать на себе его гнев генералу не
улыбалось, поэтому он и затеял спектакль, чьим единственным
зрителем являлся высокий сын.
- Об отступлении не может быть и
речи! Скажи, сколько тебе необходимо солдат и сынов Ордена, и ты их
получишь.