Один росчерк…его так просто сделать…и
так сложно.
Перо заскрипело по пергаменту,
оставляя на нем затейливые дорожки. Вот и все.
Шахрион отложил писчие
принадлежности, и слуга капнул на документ заранее подготовленный
воск, в котором император оставил оттиск своего кольца, после чего
воззрился на торжествующего венценосца.
Тист Второй Ириулэн и его придворные
даже не старались скрыть радости, видя унижение последнего в роду
некогда грозных императоров. А вот эльфов не было – эти сразу же
резко выступали против договора. Они умны, эти перворожденные, и не
хотят усиления Исиринатии. Только кто же будет их спрашивать? Время
нелюди прошло, наступила эпоха человека.
Шахрион украдкой бросил взгляд на
стоящего за правым плечом венценосца Настоятеля Ордена.
Да, эпоха человека, верующего в
Отца.
Всего девять лет прошло со дня
подписания мирного договора, семь со дня памятной поездки в Радению
и три с момента пробуждение лича, и вот он, мальчишка, у которого
пока что вместо щетины растет один пух, стоит здесь, во дворце
венценосца, униженно подписывает бумагу, делающую императора
вассалом исиринатийского властителя.
Выгодная торговля для кошачьих
купцов, отказ от поддержки своих былых союзников, признание
преступлений императоров, и все это лишь для того, чтобы получить
шанс на победу в далеком будущем.
Ценой унижений удалось сократить
оставшуюся контрибуцию в три раза, в полтора раза увеличить
разрешенные посевные площади, и, что самое главное, отправить два
десятка молодых имперцев в Исиринатийскую Академию. Столько же, а
может и больше, пойдет к Раденийцам, если дельце, которое он
затеял, выгорит, но это будет позже, пройдет несколько лет, а маги
нужны уже сейчас.
- Я благодарен тебе, император, -
венценосец Тист был чем-то неуловимо похож на своего северного
собрата Гашиэна. Та же стать, та же мощь, такой же громоподобный
голос, только разница в двадцать лет возраста – западный сосед
Шахриона был всего на пятнадцать лет старше императора и успел
повоевать в Последней войне, а теперь расширял свои юго-восточные и
южные границы за счет орков. – И, раз уж покончено с
бумагомаранием, я предлагаю тебе принять участие в пире,
знаменующем преодоление вековой вражды между нашими народами.
- Подобное предложение делает мне
честь, ваше величество, - склонил голову в поклоне Шахрион.