– Я знаю, вы о ком, – засмеялся Харитонов.
– Я тоже знаю, о ком я. Я их всех очень хорошо узнала за эти годы. Кстати, уж сплетничать, так до конца. Душа изнылась. Меня-то, знаю, как треплют. Лет пять назад смотрю, она выходит ближе к обеду из своего дома с мужчиной. Не с мужем. Мужа-то я хорошо знаю. Поздоровалась с ними. Мужчина-то тоже наш, общий знакомый. По наивности спросила – дело какое? Думала, по делу приходил. Квартиру меняю, говорит. Квартиру и квартиру. Только почему с ним? Ну, да не мое дело! А потом еще как-то встретила, еще… Уже пять лет все с тем же делом, все не сменит.
– Вам опасно попасть на язык! – засмеялся Харитонов.
– Мы-то поначалу были с ней в нейтральных водах. Но как не попросишь ее о каком-нибудь пустяковом одолжении (на кафедре, сами знаете, нельзя же без этого – то подмениться, то передать что-либо), нет, не может! Считает себя человеком особой судьбы и любые просьбы чего-нибудь сделать воспринимает как оскорбление. Ну, а потом, как вся эта камарилья началась, и вовсе стала моей первой (после «шефа») гонительницей.
– А вы не боитесь, Анна Петровна, что я все это передам ей?
– Не боюсь, Вадим Сергеевич. Я свое отбоялась. Она и так знает все это. Чует.
– Свой запах не чуют.
– Это вы верно! Одно вам хочу сказать – вы мне симпатичны – горек кусок хлеба, а с ним приходится глотать и вовсе непотребное. Мне туда.
– Мне тоже туда. Да, Анна Петровна, я хотел вам сказать спасибо за урок, который преподнесли мне впервые в жизни.
– Какой же?
– Не бояться чужих точек зрения.
– Опасный урок, Вадим Сергеевич. Можете и его свести к многоточию.
– Нет, его я в рамочку возьму.
– Кстати, Вадим Сергеевич, не знаете случайно, кто мне бумажку с Теккереем на стол подбросил?
– Знаю. Но не скажу. Да вы сами знаете.
– Крылов.
– Я пошел. До свидания. Спасибо вам!
– И вам того же.