Что поделывает Кудрявцев? Потом этот гигант, с такой трудной фамилией… Не… дре… Да, Негребецкий? И этот юноша Озеров?
Стоит ли объяснять, как приятно было услышать, что экс-чемпион мира помнит меня! Я назвал свое имя. Коше долго тряс мне руку и никак не мог освоиться с мыслью, что я – это я. Потом начался бесконечный разговор о нашем теннисе, о Борисе Новикове, тогдашнем чемпионе СССР, о советских городах. К нам подсела чемпионка Франции Бюкай – участница III Международных дружеских спортивных игр молодежи. У нее тоже масса впечатлений о фестивальной, феерически сказочной Москве 1957 года, она жалеет, что смогла пробыть там всего несколько дней, и с нетерпением ждет случая снова выступить перед советскими зрителями.
Коше улыбается: «Я считал, что хорошо знаю ваш город, а вот сейчас послушал Жаннет, и кажется, что он другой. Теперь мне еще сильнее хочется побывать у вас».
Случайно я заглянул в программу турнира и вдруг увидел среди участников фамилию Коше. Вполне серьезно я спросил:
– Это, вероятно, ваш родственник? Коше засмеялся:
– Нет, Коше – это я!
– Но ведь вам уже…
– Пятьдесят шесть лет, – ответил француз.
– И не трудно играть?
– Ничего, ведь я выступаю только в парных.
У меня на языке вертелся вопрос: а зачем ему, уже пожилому спортсмену, трудная турнирная борьба? Видимо, поняв мое недоумение, Коше продолжал:
– Я должен играть для того, чтобы мои ученики играли еще лучше.
– А много у вас учеников?
Бюкай провела пальцем по программе сверху донизу:
– Все они! Вся теннисная Франция учится у Коше. После этого я, конечно, не мог не остаться посмотреть на игру своего старого учителя, пожертвовав и замком Иф, и Канебьер, и прочими достопримечательностями Марселя.
Когда на стадионе было объявлено, что на центральном корте начинается смешанная парная встреча с участием Коше, остальные площадки опустели: все – зрители, свободные участники, судьи и мальчики, подающие мячи, – плотным кольцом окружили главное место «сражения».
Больше двадцати минут ждали судью. Признаться, я уже хотел предложить свои услуги, чтобы прервать эту тягостную паузу, когда, наконец, кто-то взобрался на вышку.
Я снова вижу на корте Анри Коше. Все та же пружинящая походка, будто он подкрадывается к мячу, те же неожиданные для противника удары. Его игра, может быть, потеряла былую резкость, но хитрые тактические комбинации подтверждали, что в теннис играют не руками, а головой, что это творческая игра.