Ночью в основном. Застенчиво. Утром жители старого московского
дома проснутся, глаза протрут, потянутся, выглянут на улицу – а
там, батюшки, Сталин! Стоит, смотрит в окна, ухмыляется. Что, не
ждали, взглядом говорит.
Со многими памятниками сложно. В прошлом году, весной, меня и
все четвертые классы школы принимали в пионеры. Нас повезли за
город, там около каменной стелы огромный бюст кого-то из
революционеров в традиционном виде – половинка туловища без рук-ног
и голова. Но голова живая! И размером побольше бычьей будет.
Круглая, лысая, улыбается, бровями играет, зубами щелкает.
Кокетничает.
А шея – длинная. Не худая, но гибкая и опасно длинная.
Наклоняться вперед может, причем довольно далеко. Я что-то такое
видел в передаче "Клуб кинопутешественников". Там черепаху на реке
Амазонке показывали. Ее два крупных дяди к земле прижимали, а
третий к ейной морде швабру поднес. Осторожно так, пугливо, и
пугливо не напрасно, потому что голова у черепахи вдруг на метр
вылетела – шея будто телескопической удочкой оказалась – и
деревяшку пополам перекусила, аж щепки полетели.
Но у черепахи голова маленькая, куда ей до героя революции. Тот
не то что швабру, человека пережует.
А идти к бюсту необходимо. Если не поднять перед ним руку в
пионерском салюте и не прокричать клятву, пионером не станешь.
Такова процедура. Отказаться немыслимо. Никто никогда не
отказывался, пионерами были все. Десять лет исполнилось – ступай в
пионеры. Как в армию в восемнадцать и в пенсионеры в
шестьдесят.
Поэтому наши учителя и нервничали. Боялись, что школьник излишне
приблизится. Биография у революционера была странновата, и
памятнику странности передались сполна.
Мелом очертили круг, за который переступать нельзя. Классная
руководительница стояла сбоку и шипела на нас, как кошка, когда мы
по очереди к бюсту подходили. Мол, стой, ни шагу вперед, и глаза
круглострашные делала.
А голова в это время мило моргала, улыбалась, словно зазывала к
себе. Но зубы, правда, у головы острые, как бы подпиленные. То ли
памятник с ошибками выпустили, то ли и впрямь клыки помогали
бороться с врагами молодой советской республики.
Любой памятник иногда на людей необъяснимо реагирует. Вроде
стоит безмятежно, думает о чем-то (он ведь на самом деле не живой,
скорее, полуживой), а как кто-нибудь подойдет, из каменных фантазий
в реальность возвращается и начинает глазеть на человека. Того и
гляди, сядет на корточки и руку к нему протянет. Особенно нервно
памятники смотрят на женщин и пионеров. Почему – наука молчит.
Много толстых диссертаций написано, но ответа нет по-прежнему.