– Саша, безусловно, – роняю я, неумело сдерживая улыбку. Я вижу, как она смотрит на меня и тут у меня в штанах начинает мягко вибрировать телефон. Я отворачиваюсь в сторону и поднимаю трубку.
– Да, алло.
– Здорово, братан. Ну что?! – слышу я игривый Лехин голос, слегка дрожащий от безудержного предвкушения тех нехитрых дел, которыми мы собираемся с ним сегодня заняться. Продолжает он уже в более тихой манере: – Слушай, ну у меня тут сейчас с собой имеется. Сможешь сегодня?
Одной рукой придерживая Сашу за талию, другой держа телефон, я старательно, пальцем пытаюсь убавить громкость его динамика – как-то слишком он орет. А Сашка ведь рядом, и она ни о чем и не догадывается. В такой ситуации я привык оправдывать себя перед другими ложью во благо. Нужды оправдывать себя перед собой пока не возникало.
– Слушай, ну давай через пятнадцать минут у падика. Я отдам тебе учебник, – не без улыбки кидаю я.
– Какой учебник? – не сразу соображает Леха, – Ааа… Ну, да, давай, отдашь, забились.
Я вешаю трубку, засовываю смартфон обратно в карман и понимаю по Сашиному лицу, что она все также беззаботна и счастлива. Мы как раз подходим к ее подъезду, и она встает на две ступеньки выше, чтобы мы смогли поцеловаться.
– Это Леша? – интересуется она, обхватив мою шею руками и притягивая к себе.
– Да, я забыл отдать ему учебник по английскому, – подчиняясь ее воле я, уже погрязнув в ее губах, договариваю: – Вот, сейчас пересечемся, отдам.
Мы еще какое-то неизмеримо долгое время награждаем друг друга взаимной лаской, держа в объятиях, перешептываемся, вспоминая всё самое смешное, что случилось сегодня. Всё как в лучших западных мелодрамах, не хватает только музыки на фоне. Затем очень мило прощаемся, а отходя друг от друга, отправляем воздушные поцелуйчики, неизменно улыбаясь. Саша пропадает за дверью и я, развернувшись на сто восемьдесят градусов, с настроением сродни солнечной погоде, припускаю стремительным шагом до облюбованного нами подъезда голубого дома, дабы предаться диковинным обрядам травокурения.
* * *
Я стремительно шагаю вдоль парка, собираясь заняться делом, за которое при определенных обстоятельствах можно уехать на срок до трех лет в места не столь отдаленные. Но я не думаю об этом. Я лишь слышал, что есть такая статья «228», столь активно используемая в лирике современных деятелей культуры. Информацию же о том, что кто-то по этой статье уезжал далеко и надолго, мы с другом решили предоставить собственному эмпирическому познанию. В старшей школе мой близкий товарищ, имея несколько тесное знакомство с одним из достаточно крупных московских барыг, начал временами доставать полки твердого или мягкого темного, гидру или обычную шмаль, собственно тем самым и дав начало нашей долгой и крепкой дружбе.