— Лапушка, да как же так? Ну, что ты…
— Достань, молю! Но Кейдн ничего не должен знать. Пусть думает, что я смирилась с его изменами.
Она заохала, посокрушалась, шумно подышала и в итоге кивнула, вселив в меня надежду. О нет, Кейдн не угадал, я не стану мириться с изменами! Заберу дочь и уеду подальше от этого проклятого дома, пропитанного насквозь похотью. Офелия не будет расти среди рассадника разврата. Я уберегу ее от невзгод этого мира. И плевать, что ходить не могу! Пока есть голова на плечах, буду бороться!
Мое утро привычно начиналось на рассвете — именно в это время дочь просыпалась и будила плачем все поместье, требуя еды. И всякий раз я рыдала в подушку от бессилия, зная, что никогда не смогу покормить малышку грудью. Вот и сегодня лежала в постели со слезами на глазах в ожидании сиделки. Смотрела на люльку и отчаянно била себя по бесчувственным ногам, в бессмысленной попытке ощутить удары. Вспоминала тот адский день родов с содроганием. Будто в самой глубокой бездне преисподней побывала. Чудом выжила! И муж был рядом. Беспрестанно держал за руку и стирал пот с моего лба, а в итоге… Ох, Кейдн, ты растоптал мое сердце, катком по душе проехал, и я не прощу такого подлого предательства.
Элоиза ворвалась в покои вместе с кормилицей. Чужая женщина взяла моего ребенка на руки и унесла за ширму, которую поставили специально, чтобы я не видела, как Офелию кормят грудью. Эта картина с самого начала причиняла мне дикую, почти физическую боль. Но сиделка знала, как меня отвлечь от мрачных мыслей. Всегда веселая, улыбающаяся, искренняя женщина заменила мне родную мать за эти месяцы. Она не просто на автомате выполняла свою работу и убегала, а нянчилась со мной, как с дитем. Помогла сесть в кресло, принесла чан с теплой водой и начала меня намывать, используя шикарное благоухающее мыло.
— Сегодня прекрасный солнечный день! Нам обязательно нужно спуститься в сад. Расцвели пионы. Малышке полезно подышать свежим воздухом. Там и позавтракаете. Я уже распорядилась…
— Я не хочу в сад, — от пережитого стресса была не в силах радоваться хорошей погоде. Забиться бы просто в темный угол. — Ты достала то, о чем я тебя просила? — поинтересовалась полушепотом, чтобы кормилица не услышала.
— Да, — зашла она мне за спину и чесанула гребнем по волосам. — Спрятала бумаги в беседке, поэтому придется спуститься, — шепнула мне на ухо, и я кивнула. Тревога быть пойманной за чтением законов зароилась в груди, но настроение немного поднялось. Появилась надежда, что сумею найти выход. Даже магия в венах встрепенулась. Давно я ее не использовала. Какой прок от воздействия на стекло, которое могло менять форму в моих руках? Редкий для бытовиков, но совершенно бесполезный дар. Лучше бы левитацией владела, тогда хотя бы могла подсвечник в рожу мужу запустить. Гадюку Айлу за этот дар Кейдн на работу принял аккурат перед моими родами. Хотя теперь понятно, что блондинку вовсе не за магические способности взяли на должность экономки. Скотина! Бесит, что все мои мысли сводятся к его поганой измене! До сих пор в носу свербит от запаха порока, что источали их тела. Фу! Какая гадость! Скривилась от отвращения и тяжело вздохнула, уставившись в угол комнаты, где стояла высокая безвкусная ваза с полузавявшими цветами.