Эту мудрость древних не забудешь,
Захотел, женись, исход один,
Повезет с женой, так счастлив будешь
Нет, достигнешь в философии глубин.
Друг мой Вася, был весьма начитан,
Знал он этот древний постулат,
После первой ночи, так воспитан,
Поступил, как древние велят.
Лет минуло с той поры изрядно,
Повстречал Василия в кино,
Ту беседу сбивчиво, нескладно,
В жалобных тонах он вел со мной.
Услыхал я, из тирады длинной,
Главный, в метафизике вопрос,
Как из милой девушки, наивной,
У него в квартире, цербер рос?
То не так ей, это не по нраву;
Где зарплата, почему не трезв,
Да еще, придумала забаву,
Гладко выбритым, чтоб с нежностями лез.
Обращался он с вопросом этим,
Как мегерой, дева может стать?
К тем, кто в мудрости давно себя отметил,
Нет ответа, нет, едрена мать.
Взбунтовался, интеллект пытливый,
Будет истина, я ж Вася Рудаков,
И к тому, кто самый справедливый
Он забрался выше облаков.
Выслушав просителя, создатель
Укоризненно вздохнул: – о, боже мой
Ты не первый тут правдоискатель,
Не второй, и даже не восьмой.
– Я, девиц, для украшения вселенной
Из ребра Адама создаю,
И на кой, я буду, непременно,
Залезать в епархию твою
– А тебе я верю, ты старался,
Только, грешным делом не ворчи,
Ты ведь там слегка поковырялся,
Что сварганил, то и получи.
И опять, минуло лет изрядно,
Повстречал Василия в пивной,
Ту беседу, выверено, складно,
Конченный философ вел со мной.
В месте сказочном, диком, таежном
В самой девственной в мире, глуши,
Затерялся, в рельефе сложном,
Домик спрятанный в камыши.
И живут в этом домике двое,
Муж охотник, хозяйка жена,
Зиму нет его дома, порою,
Ждет и ждет, с нетерпеньем она.,
А когда, тот охотник умелый
Сбросит ношу свою на крыльце,
Мужа встретит, улыбкой не смелой
И румянцем густым на лице.
Шаг за дверь, и печали в сторонку,
Шаг за дверь, и любви благодать,