Из полицейского участка Ридольф позвонил в местное отделение МБР и попросил соединить его с коммодором Эфремом.
«Магнус Ридольф! – рявкнул коммодор, немедленно узнавший безмятежную физиономию старика на экране телефона. – Что вы делаете в тюрьме?»
«Меня арестовали за хулиганство», – ответил Ридольф.
«Как так? – встревожился коммодор. – Кто несет за это ответственность? Дайте-ка мне поговорить с лейтенантом, я ему покажу, где раки зимуют!»
Уже через час, спокойно сидя за столом в полицейском управлении, Магнус Ридольф рассказал свою историю коммодору Эфрему – тощему коротышке с костлявым темным лицом и выдающимся квадратным подбородком.
«А у нас наконец нашлись улики, позволяющие надеяться, что Акко Мэй не выйдет сухим из воды, – сообщил коммодор. – Мы пытаемся связать его с нападением на „Калхун“. Несколько человек из команды опознали его по фотографии, но у него неплохое алиби. До Санаториса-Бета триста восемьдесят световых лет. А „Калхун“ взяли на абордаж, насколько нам известно… гм… двенадцать с половиной суток тому назад».
Коммодор указал на тот факт, что максимальная возможная скорость звездолета в свободном пространстве равна c>2/e>3, то есть не более 42½ световых лет в сутки, тогда как полет до Санаториса занимал почти девять суток, причем на ускорение и на торможение затрачивалось как минимум по 48 часов.
«Таким образом, полет отсюда до Санаториса продолжается ни в коем случае не меньше тринадцати суток, – говорил коммодор. – Но Акко Мэй приземлился в Милитте сегодня в первой половине дня, то есть на сутки раньше, чем это было бы возможно, если бы он участвовал в захвате „Калхуна“ – в каковом случае он никак не мог бы вернуться раньше сегодняшнего вечера даже в оптимальном варианте».
Магнус Ридольф медленно поглаживал белую бородку: «Преступление совершено на расстоянии тринадцати суток полета. Вы подозреваете человека, прибывшего на Веер по прошествии двенадцати суток после захвата космического судна. Существуют четыре возможности. Во-первых, вы могли неправильно установить время нападения на „Калхун“».
«Ни в коем случае! Время определено безошибочно».
«Во-вторых, Мэй мог пользоваться звездолетом, летевшим со скоростью, превышавшей отношение квадрата скорости света к основанию натурального логарифма в кубе – что маловероятно. В-третьих, Мэй мог не участвовать в нападении на „Калхун“».