– Ох же, – сказал Саша и повернулся лицом к стенке. На кухне начинал шевелиться и утробно ворчать газовый котел.
Новый день Ахин намеревался посвятить визиту к бывшей поварихе Любе, но, выйдя после завтрака на двор, в занимающейся серой заре обратил внимание на тонкий кровавый след, который вел за угол коровника. Не пройти по этой ниточке было невозможно, и в дальнем конце фермы, между помещениями для птицы и высокой кипой железа, похожего на гигантские решетки для газовых плит, он заметил необычный одноэтажный дом. Сложенный из крупного белого кирпича, он мог выглядеть прилично, но часть его крыши была не завершена, окно во фронтоне и одно из двух окон, выходящих на двор фермы, забиты фанерой, вместо крыльца поверх груды строительного мусора лежали деревянные сходни. На перевернутой строительной тележке худой бородатый парень неловко потрошил кролика.
– Здравствуй, Мага, – сказал Саша.
Фельдшер тупо посмотрел на него, не понимая, когда и где они познакомились, и неуверенно протянул ладонь, которую только чуть обтер о фартук от крови. Ахин не стал вынимать руки из карманов пальто.
– Вот, убежал. Пока ловил, прибил, – словно извиняясь, сказал Магамед.
Ахин кивнул. Тут Магу громко позвали по имени со стороны главного здания, и он, оставив нож, с готовностью побежал на зов. Ахин подошел к тачке и посмотрел на полурастерзанную тушку. Глаза у кролика были спокойные и ясные, как будто у живого, белый жир с редкими кровавыми прожилками торчал из брюха как вата из игрушки. Саша достал телефон и сфотографировал это. Когда он поднял глаза, встретился взглядом с девушкой лет двадцати пяти в толстом домашнем халате с цветами. Она стояла в дверях недостроенного домика, прижавшись щекой к косяку. У нее были пухлые щеки и губы.
– Вы жена Магамеда? – спросил Саша. – Как вас зовут?
– Катя, – ответила девушка не звучащим со сна голосом.
– Катя… Работаете, Катя?
– Учительницей.
– Вот как? Здесь есть школа?
– В Большой Мечетинке есть, четыре километра отсюда.
– Муж возит?
– Пешком хожу.
– Учительницей… Значит, после окончания вуза приехали? И выплату по программе социального развития села получали?
– Пятьсот тысяч, в декабре дадут.
Саша беззвучно рассмеялся и посмотрел себе под ноги. Его армейские ботинки уже покрылись белой коркой вчерашней засохшей грязи, и теперь покрывались серым слоем свежей.