– Велена была очень испугана, вот и закричала, – вступился, гася тряпку, Карислав, я бы и сам закричал, не надо от девушки требовать больше чем она может.
Оборотень, уже сам успевший пожалеть трясущуюся Велену, услышав осуждение в словах Карислава зло оскалился:
– Что от вас требуется – решать мне! Ты что же думаешь, мы по грибы, по ягоды вышли?! Если вы будете бояться такой дребедени как змеи и пауки, так вы, может, еще скажете, что и темноты боитесь?! На кой ляд вы тогда сюда потащились, и что станется, если встретим и верно страшное?!
– Не ори на меня! – взорвался Карислав, наверное с большей силой потому, что чувствовал правоту проводника. – Мы, в отличие от тебя, не якшаемся с нечистью и черными силами и с нелюдью в друзьях не ходим, злых дел не творим и поэтому нам есть чего бояться!
– Что-о-о?!! – протянул Волк, пытаясь подняться.
– Остановитесь! – твердость в голосе Велены заставила Оборотня послушаться. – Нашли время, чтобы ссориться, – голос ее смягчился, – Оборотень, Карислав хотел всего лишь сказать, что ты больше привык к таким опасностям и жизни в лесу. И он извиняется, ведь правда?..
– Извиняюсь, – нехотя процедил Карислав.
– Я знаю, что он хотел сказать, – голос Оборотня был холоден и спокоен. – Единственное, почему я его не прикончил, это мысль, что все мы нынче зависим друг от друга, ссорится в самом деле не время.
Шилмасов больше не было слышно, их голоса, теперь уже всем казавшиеся мерзкими, затихли вдали. Но венеды не сомневались в том, что снаружи их ждут.
Припаса в коробах было еще много, но Оборотень решил экономить, ни мяса, ни сала поедать не дал, но и хлебом с жгучим редисом ужинали так славно, что шилмасы снаружи наверное слюной изошлись. Карислав пустил по кругу свой последний мех с рябиновой бражкой, от которой Оборотень предпочёл отказаться.
Среди венедов сам собою развязался тихий разговор о былом, под которым подразумевалось теперь всё, что было до этих дней в лесу.
– Все в нашем роду были воинами, – рассказывал Карислав, – мои предки дрались вместе с Хельсом Утренним Ветром против войск Смарда и восстали вместе с Радомыслом против Злыгостя, воевали за шлем с северянами. Мой предок Сеченый Вяз пришел с востока Вражьего моря на берега Звеницы, на земли Червеня. Сын Оста Сухорукого – Сухман – был одним из величайших воинов на свете. Вместе с Любомиром Крылатым он крушил орды чужаков у Соленого озера, ходил на Свиару вниз по Диве, город ныне давно разрушенный, и взяв с него дань, возвратился с богатой добычей. Там, под Свиардом, он бился на поединке с великаном-гилканцем и сразил его, ударом кулака вогнав в землю по самые уши. Он сражался один с целой тысячью лесных людей, и погиб, лишив живота многих из них. Его сын – Черный Хорь – был моим прадедом. И на него, как и на всех других моих предков, благосклонно взирают теперь Зибог и Дана в их новой жизни в Замирье, и они сидят за одним столом с другими великими героями – Хельсом, Нортоком и иными, покрывшими себя вечной славой!