Ни стрел из чащи, ни воинственных криков нападающих не последовало ни теперь, ни когда они обогнули валун и последовали дальше.
– Брать такого татя в провожатые! – облегчённо выдохнул Карислав. – Проще сразу сунуть голову в пасть беру! Я бы такими дикое зверьё кормил. Видали? Ни на рукавах, ни на вороте – ни одного знака-оберега, ни петухов, ни яровых знаков. Волосы искромсаны почти под корень, а морда, как у зверя! Проводничок нашёлся! Завёл бы к татям в засаду и глотки бы нам всем перерезал. Я же говорил, что этот Ведьмачий гребень – отвратное место!
После разговора с Белояром Душильц долго чесал свою голову. Что за ботва – пойди туда, не знаю куда, найди того, не знаю кого! Какая-то девочка в помощь, какой-то засланец…. Опять своей задницей рисковать! И зачем он только пошёл в магическую обучальню, школу, как лабирцы это называют?! Сейчас бы лежал на печи, да жрал калачи, ан нет, приходится суетиться, выёживаться, засланца вот какого-то искать. Да ещё чтоб Сновид не знал!
Душильц шлёпнул по крутой попке лежащей рядом обнажённой девицы, поднялся.
– Куда ты, душа моя? – томно проворковала она, переворачиваясь. Её полные груди соблазнительно колыхнулись, чуть не заставив мастера-мага снова залезть на полати. Но он сдержался.
– Мир спасать иду. Так что придётся тебя пока оставить.
– Мир спасать?! А ты сможешь? – девица захлопала ресницами.
– В полный рост! Моей могутности хватит, чтобы по уши, это самое, всех спасти. Один только браслет чего стоит! Видишь эту медную штукенцию на моей руке? Может воздушного духа вызывать мне на помощь. Простого человека, не такого крутого, как я —дух сожрёт весьма жизнерадостно…. Слушай, а где мои порты?
– Порты? Так ты, кажется, ещё на лестнице их начал скидывать, когда я тебя своими поцелуями пригрела.
– Как всё запущено. Не мог я их на лестнице оставить.
– Как же не мог? Ты ведь в страсти весь был, горел весь, – мечтательно вздохнула девица, снова соблазнительно переворачиваясь.
Душильц смущённо закашлялся и пошевелил усами. Неужели он и правда так увлёкся? А что теперь, без портов делать? Он прошлёпал по дощатому полу к двери, открыл её, выглянул. Темный коридор и ещё более тёмная лестница гостевой избы не позволяли что-либо увидеть. А внизу, в корчме, стоял неумолчный шум, сновали люди, визжали женщины. Выходить без портов было не очень уютно. Он прикрыл дверь.