. В этот момент они взглянули вверх и когда до меня дошло, что уже поредевшая туманность выдаёт мой силуэт, тотчас отпрянул, присев за черепок и подглядывая за ними одним глазком. С другого края, над убегающим вдаль «поездом» темно-паркого полесья, виднелось тусклое отражение лунного ночника, окружённого золотисто-заглушённым венцом. Я почти ничего не видел, зато слышимость решительно улучшилась.
— Марта! – заговорил чётко-бархатный голос, который до меня всё так же доходил как писк. — Я такого ещё не видела! Мне кажется, раньше трава не была такой высокой, да?! Боже, погляди, какая над полесьем красно-оранжевая луна! А ты заметила, как похолодало? – с воодушевлённой вспыльчивостью красноречила она сквозь возрастающую дробь зубов.
— Да-а!.. И вообще никогошеньки вокруг!.. Теперь мне страшно… – послышался ответный писк – вмиг притихая – с нарастающей возбуждённостью тревоги.
— А помнишь, там, на лугу, козы паслись? Так их сейчас там нет, но всё равно, слышишь? как будто кто-то где-то тихо млеет вдалеке… как-то жутковато!..
Затем я слышу мягкий шелест поспешных шажков и крик испуга.
— Ой, мамочки! Фелина, я дальше не пойду! тут… — раздаётся ускоренное шуршание, – коза! мёртвая, белая…
Я, признаюсь, был встревожен не меньше и немного выглянул двумя глазами, чтобы увидеть причину беспокойства, которое встревожило и моё благорасположение. Я слегка привстал из-за черепка и в это же время мой нос учуял неладное, и что было мочи вспылил на бедняжек промозглым ветрюганом. Они вмиг испуганно обернулись в мою сторону и я порывистой молнией присел вниз, но один глаз всё-таки оставил сиять, пока второй был скрыт терриконом. Моя сторона, словно разожжённый костёр в камине, воспылала алым, тогда как глаз сделался куда менее приветливым от смешения с розовой туманностью, налившись устрашающе-багряным цветом.
— Ух ты-ы, Фели-и-ина… у террикона красное солнце! – вскрикнула одна другой. — Скажи, у тебя нет чувства, будто за нами следят… оттуда? – с содроганием выражения произнесла она последнее слово, замедлено вознеся пальчик вверх.
Пришлось вновь немного отпрянуть, чтобы не вызывать никакого «чувства» и «ощущения».
— У меня нет. Только есть чувство… что за нами следит вон то солнце, – она указала на мой глаз. – Ты посмотри, оно исчезло, хотя я только что видела его!