– О, и они, вероятно, идут туда же, и без пары. – Успела заметить “ мама-гид” делая из этого свои выводы.
Наконец пришли. Дворец был большим и уютным. Танцевальный зал тоже поразил своими габаритами. Народ уже сплачивался. Кое-кто лениво танцевал. Музыка была никакой, можно сказать, совсем не поражала. Она вовсе не жаловала: ни таких танцев, ни такую музыку. Ей больше по душе были молодёжные дискотеки. Но выбора не было. Пришлось танцевать под то, что было. Вот, кто-то пригласил её на танец. Она вежливо отказалась. “А зачем, – подумала Она, – мне и с подругами нормально”. Ей, вообще, не хотелось танцевать с мужчинами, тем более с незнакомцем. Но он был настойчивый и вежливо пригласил её ещё на один медленный танец. “Я не танцую”, – снова услышал он в ответ.
Пришла очередь “ белого танца”. Увидев его печальный взгляд, Она сама приблизилась к нему и пригласила его на танец, будто хотела извиниться за причинённую обиду. Музыка была медленная, и совсем “никакая” но двигаться под неё было можно. Тем более, какая разница? Она уже ощутила на себе его длинный пронзительный взгляд. Не удержалась. Ответила ему тем же. Вот так смотрели друг другу в глаза, пока не кончилась музыка. “А он упрямый”, – подумала Она, когда он снова приближался к ней на очередной медленный танец. И ей уже не хотелось ему отвечать отказом. В нём что-то было, что привлекало. Медленно и молча, он положил ей на талию свои руки и, они легко, в такт музыке, начали двигаться, танцуя медленный танец. Так же осторожно, едва касаясь его, Она положила свои руки ему на плечи. Ощутив на себе его взгляд, подумала: “Зачем так сверлить меня своим взглядом? Но, как хочешь? Хочешь? Смотри”. – И сама откровенно стала смотреть ему в глаза.
Её глаза. Они особенно поражали, её глаза. В этих серо-голубых глазах было что-то особенное. Они сражали на повал, её глаза, или просто зачаровывали, когда Она смотрела на вас. Это выглядело на что-то, даже, мистическое. От её взгляда можно было растеряться. Её глаза. Начинаешь тонуть в её глазах и уже не в силах выплыть из этой бездонной вселенной её взгляда. В её глазах было, что-то, почти, завораживающее, и она знала об этом. Она смотрела. Смотрела на него долго и пронзительно. О чём она тогда думала? О чем? А думала Она о том, что у него тоже были приятные глаза, тоже светлые, только больше серовато-стального цвета. Его глаза были человека умного, даже глубоко умного. Вот только на дне его глаз можно было видеть море горьких слез, слёз и горечи обид, а дальше – отчаяние…