Кабинет большой. У стола женщина врач, в повязке, стоя к нам спиной отдаёт команды грубым, усталым голосом:
– За ширму! Раздевайтесь.
Медсестра, сидя в торце стола, приготовилась писать, показывает рукой, мол, поживее… Мы старательно стаскиваем с себя платьишки, рубашки, лифчики. Не глядя друг на друга, путаясь в собственных вещах, даже не заметили, как быстро вернулась Маша.
– Следующий…
Я выхожу из-за ширмы. Стою, жду. Посреди кабинета стоит какое-то блестящее сооружение.
Не глядя на меня врач велит:
– Ложитесь на кресло.
Соображаю, влезла. Руками грудь прикрываю. Сижу, дрожу от страха, что же будет?
– Замужем?
– Нет.
– Рожала?
– Так я ж не замужем.
– Половой контакт имела?
Что-то поняла. Стыдно до слёз.
– Нет.
Врач подходит к креслу. Сижу на краешке, руки на груди, в трусах. Женщина снимает маску и улыбается:
– Ты что, в первый раз? Трусы то снять надо. Я как тебя смотреть буду?
Господи, сидя не могу трусы стянуть. Врач ждет. За что такая мука? Хоть плачь…
– Не бойся, я тихонько, ваточкой только мазочек возьму, – голос врачихи смягчился.
Пока я задом наперед, с трусами в руках, корячусь с этого кресла, из-за ширмы выплыла прикрывая груди, в голубых трусах до колен, как и у меня, финка наша, Лиля. Спокойная, красивая, прямо Венера Милосская.
Врач с сестрой откровенно хохочут.
– Боже мой, еще одна… быстренько, трусы сняла и на кресло!
– Не имеете права…
– Это какого права я не имею?
– Это насилие.
– Да не собираюсь я тебя насиловать, посмотрю только.
Лилька, наконец, снимает свои голубые до коленок трусы и пытается взобраться на это блестящее сооружение. Вопросы стандартные:
– Замужем?
– Какое Ваше дело?
– Господи… рожала?
– Вы видите во мне дурочку?
– Ну, хотя бы с мужчиной спала?
– Как Вам не стыдно… это оскорбление…
Врач веселым голосом:
– Поговори ещё… вот возьму зеркало…
Я за ширмой трясущимися руками натягиваю свою нижнюю одежду. Появляется Лиля, тоже с трусами в руках. Помогая друг другу застегнуть пуговицы на лифчиках. Одетые, направляемся к двери. Врач подходит к нам и тихо по-матерински говорит:
– Девочки, куда вы едете, будьте осторожны.
До сих пор помню тот усталый грубоватый голос.
1950 год. Апрель.
НЕ СМОТРЮ
Сейчас идет фильм «Штрафбат». Сама я его не смотрю, как и все фильмы о войне, о любой войне. Тогда мы жили в Иркутске, в бараке с полуподвалом. В небольшой комнате ютилось восемь. Наш барак стоял при дороге по улице Рабочего-штаба. За городом в неё вливались два тракта: Александровский и Иркутский.