– Подожди, Ирма! Остынь! – прервал Тео сестру, – если всё так, как ты говоришь, тогда скажи мне, для чего же именно дедушка оставил тебе ключ? Но главное, что заставило его просто исчезнуть, никому ничего не сообщив?
– Ты думаешь, меня не интересует это? Да я уже, кажется, перебрала в голове всё возможное. Вот, Тео, – Ирма указала брату на ключ, что он зажал между большим и указательным пальцем, – это наши ответы.
– Мне не нравится это, – Тео внезапно сложил в голове три пазла: один был посвящён тому отвратительному ощущению преследования, испытанному им утром, другой – изображал лысого человека в чёрном пиджаке, который присутствовал на лекции, третий олицетворял тот ужасный погром в кабинете Фанимара, устроенный неизвестными, – Ирма, я считаю, что никто не должен знать об этом ключе, – на полном серьёзе сказал молодой человек.
Ирма поджала свои чётко очерченные тонкие губы и запустила руку в густую распущенную шевелюру пшеничного цвета с видом, точно в голове у неё разворачивалась интенсивная умственная деятельность:
– Хорошо, – кивнула она, – я предупрежу Мелиссу и Раниду, чтобы они не распространялись об этом ни одной живой душе.
– Так и сделаем, – Тео вернул ключ сестре.
Они оба направились в столовую, так как домоправительница уже известила всех об ужине, приглашая занять места за семейным столом.
К тому времени, когда Тео и Ирма явились в просторный зал, освещённый лампами, за столом сидел только господин Дорм, всегда заранее занимающий своё место.
Он любил приветствовать хозяев особняка, вставая со своего стула всякий раз, как кто-то неспешным шагом подтягивался к трапезе. Немногочисленная прислуга поместья всегда завтракала, обедала и ужинала с остальными членами семьи.
Ранида металась из кухни в столовую, разнося блюда и напитки, ей так же вызвалась помогать Мелисса.
Между делом, Ирма улучила удобный момент и поставила в известность обеих женщин о том, что находка медного ключа должна оставаться в тайне.
Чуть позже вниз спустился Миколас, с видом заспанным и удручённым, он, укутавшись в потрёпанный халат, испачканный краской, рухнул на мягкий стул и пригубил вермут.
Тео тоже занял своё место и наблюдал за тем, как отец, не поднимая взгляд на окружающих, вытирает свои кустистые, но ухоженные усы рукавом халата и накладывает в тарелку салат.