На лавке сидели две старушки, энергично что-то обсуждая. Они то и дело заливисто хохотали, словно дети, и этим обращали на себя внимание окружающих. Наши герои встали неподалеку.
– Сынок, а ты тут по делу или как?
– Нет, батя, не по делу. Отдохнули вчера хорошо. Как в эту дер… поселок попал, не помню. Ты не подумай, я не алкаш там какой-то. Со мной вообще такое впервые.
– Ничего, дело молодое. У меня в твоем возрасте еще похлеще случаи бывали.
– Расскажи что-нибудь.
– Я тут на базе продовольственной работаю, сторожем, – сказал старик. – Ты бы зашел как-нибудь, там бы и поговорили, и выпить можно.
– Можно, – ответил молодой человек.
– Телефон записал бы. Позвонишь и договоримся.
– Нечем. Да я запомню.
Остановился и устало «выдохнул», открывая двери, старенький «Икарус». Людской поток хлынул внутрь. Народа было намного больше, чем мог вместить не самый просторный салон автобуса, тем более наполовину заполненный на предыдущих остановках. Людская волна отнесла юношу чуть правее старика. В общей толчее они оказались разделенными, но все же внутри автобуса. Между ними, упираясь друг в друга локтями и плечами, стояли несколько человек. Непостижимым образом люди все до одного утрамбовались в автобус, и он тяжело перегруженным кораблем «отчалил» от остановки.
Все смешалось, и люди, еще недавно четко разделенные возрастом и интересами, теперь стали одной сплошной массой. Кроме двух старушек, которым уступили места.
– Я как к подруге уеду, племянник волнуется, звонит. Что это, говорит, ты так долго едешь, я же переживаю. А мы с Наськой бутылочку выпьем, хорошо нам.
– Целую бутылку?
– Так за ночь-то, нормально.
– Тебе лет-то сколько, Антоновна?
– Семьдесят третий пошел.
– А я вчера концерт смотрела, Галкин выступал…
– Да нет, вчера Агутин пел.
– По какой программе?
– По первой.
– А концерт по третьей был. Галкин так прям смешно говорил.
– Агутин пел с этой, как ее?
– Варлей?
– Сама ты Варлей. С Агутихой своей он пел.
Старушки весело рассмеялись.
– Слушай, Ивановна, тебе семьдесят или больше?
– Семьдесят первый пошел.
– Ой, молодая еще.
– На два года тебя моложе.
– Выглядишь молодо.
В автобусе было душно. Напряжение, исходящее от людей, было настолько велико, что, казалось, если присмотреться, можно его увидеть и даже потрогать.
Многие с откровенной завистью смотрели на сидящих счастливцев, постепенно выращивая свою ненависть к ним и надеясь, при случае, захватить освободившееся поблизости место. Автобус «проплывал» мимо очередной остановки по дороге в город. Водитель, зная о загруженности и о том, что люди обычно до города не выходят, решил не останавливаться. Тем более на остановке стоял всего один паренек. Видя намерение водителя проехать мимо, он отчаянно замахал руками в надежде привлечь внимание, но тщетно. Автобус уже проехал остановку, как вдруг парень поднял с земли увесистый булыжник и метнул его в сторону удаляющегося транспорта. Камень попал в заднее стекло. Осколки брызнули в спрессованную человеческую массу. Брошен он был с такой силой, что, пробив стекло, влетел внутрь и ударил в голову стоящему у окна мужчине. Началась паника и давка. Крики, стоны, мат моментально наполнили салон автобуса. Водитель не сразу понял, что произошло, но интуитивно резко остановил машину и открыл двери. Автобус быстро опустел.