– Это Алькор. Они с Мицаром вращаются вокруг общего центра масс, поэтому и двойная. Поарабски, Мицар – конь, Алькор – всадник. Вот и скачут вместе.
– Интересно.
– А выше – Малая Медведица.
– Покажи.
– Две крайние звезды ковша Большой Медведицы, там. От них проведи мысленно прямую линию вверх. Наткнешься на Полярную звезду – это хвост Малой Медведицы. От хвоста влево – ковш. Большая и Малая Медведицы напоминают цифру 69.
– Да.
– Эх, зачерпнуть бы ковшом из Млечного Пути, сколько кефира можно было бы сделать.
– Любишь кефир?
– Это мы в детстве смеялись. Ктото сказал, что лучше бы самогона. А я ответил, что так и рождается галактический алкоголизм.
– Здорово.
– Спасибо за внимание.
– Тебе спасибо. Целую лекцию о звездах прочел. Уже пришли. Мне туда.
– Маш, что ты послезавтра делаешь?
– Не думала еще.
– Приходи к нам в общагу, у Петьки, соседа по комнате, день рождения. Посидим.
– Во сколько?
– Вообще в семь собираемся, но если опоздаешь, ничего страшного.
– Хорошо, я приду.
– триста вторая комната.
– Договорились. До встречи.
– Пока.
***
Гусиный гогот, крики и смех полуголых мальчуганов, бегущих по вытоптанной тропинке, шепот зеленых исполинов, важно раскачивающихся из стороны в сторону, вся это желтоголубая музыка свежевыжатой деревенской свободы очаровательно прекрасна в своей незамысловатости. И живут там люди, не знающие неутомимости городской скачки по черным жилам автострад и тротуаров.
Сложность существования отделяет человека от самого себя, запутывает его и уносит от земли, природы, одним словом, от родного дома, где так просто и нужно жить. Всевозможные блага и удобства липкими сетями связывают тело и душу, становясь своеобразным наркотиком, при долгом отсутствии которого начинается ломка дискомфортом, и человек, извиваясь угрем в стремлении добыть очередную дозу, все больше забывает свою суть, обращаясь в нечто другое. И если даже и понимает он гибель свою, то все равно не может отказаться от сладкой отравы.
Еще не пожилая, но и не молодая женщина, уладив домашние дела, отправилась в сельский магазин купить коечто из продуктов. Ее некогда красивую фигуру изменили заботы, и непроходящая усталость во всем облике добавляла несколько непрожитых лет. Она шла неторопливо, глядя прямо перед собой, словно глубоко задумавшись. Темнорусые с частой сединой волосы ласково трепал легкий ветерок, прохладными ладонями разглаживая морщинки на лице.