Пару лет назад тропка Сергея случайно пересеклась с шоссейной магистралью Вовки Стофеева – того самого, из начальных и главных «дружбанов». Но друг детства уже прочно сидел в депутатском кресле, был на «ты» с губернатором и на напольных весах тянул вдвое больше Сергея. И ведь как-то еще узнали друг дружку, даже посидели за чашечкой кофе, но слов подходящих не нашел ни то, ни другой. Конечно, обменялись адресами-телефонами, договорились созваниваться и встречаться, но, уходя от Стофеева, Сергей точно знал: ни звонков, ни встреч более не будет. Океанические волны и сила выветривания успели поработать и здесь: бывшие закадычные дружки превратились в совершенно чужих людей. Мельничное колесо жизни крутилось безостановочно, перемалывая в серенькую муку все их смешные цели и желания. Даже то обстоятельство, что у женщин по части дружбы все обстояло куда плачевнее, не очень-то утешало. И давно уже Сергей смирился с тем, что сблизить людей может только реальное дело. Даже любовь – большая и светлая – со временем превращалась в привычку, семья становилась второй профессией – делом совместного выживания, делом взращивания детей.
Вновь вспомнив про Санечку, Сергей до боли прикусил нижнюю губу. И в этот момент наверху послышалось гудение двигателя. Повернув голову, Сергей разглядел горбатую тень «Скорой». Въехавшая на тротуар махина медленно проползла мимо, не пытаясь остановиться, скрылась за чахлым редколесьем. Сергей запоздало встрепенулся. Ну да, об этом следовало подумать заранее! Не будут же они шарить по всем кюветам. Наверное, решили, что пациент лежит себе полеживает на обочине и смирно ждет обещанной помощи. Приехали-то и впрямь быстро, но еще быстрее теперь уедут…
Какое-то время он напряженно прислушивался, надеясь уловить гул возвращающегося мотора, но «Скорая» не вернулась. Наверное, еще и выругали звонившую дамочку. Хлопот у ребяток без того выше крыши, а тут ложный вызов.
Невидимый зверь в груди торжествующе ворохнулся, клыками пожевал обнаженные сосуды. В голос простонав, Сергей прикрыл глаза. Теперь ему стало по-настоящему жутко. Вот и не верь после этого в вещие сны. Он ведь не поверил. А почему? Потому что, подобно многим, продолжал играть в атеизм? А атеист ли он? Есть ли в мире хоть один настоящий атеист? Все ведь они зыбко и мутно во что-нибудь верили – в призраков, в науку, в судьбу, в ядерное оружие, в собственные воровские наколки… Сергей сжал пальцы, сгребая случайный снег, медлительно поднес ко рту.