– Я – другое дело!
– Вот-вот, я и говорю – дискриминация. Пойдемте уж, совсем темно стало.
***
Сергей оказался прав: с ним ничего не случилось. Они дошли, и у подъезда он простился с женщиной. Глядя ей вслед, запоздало подумал, что они даже не познакомились. Так и улететь ей в неведомое – добрым и безымянным ангелом. Ведь не случись этому ангелу вернуться, лежать бы Сергею под откосом и поныне. А теперь он жив, и таблетки свое дело сделали. Сердце образумилось – никакого зверя с челюстями, взведенными в боевое положение, Сергей больше не чувствовал. Более того, тело и мускулы напряженно зудели – точно засиделся и залежался на холоде. Наверное, ощущения были обманчивыми, но, как в детстве после глубокого сна, Сергею хотелось выгнуться дугой, бешено повращать руками, что есть силы притопнуть ногой. Впрочем, возможно, таким образом сказывался перенесенный озноб.
Поднявшись на лифте, Сергей уверенно отомкнул дверь и проник в родные апартаменты. На пороге вдохнул теплый воздух, какое-то время постоял, не зажигая света. В сумерках прихожая казалась несколько иной – словно зашел не к себе, а к кому-то в гости. Все было одновременно знакомо и незнакомо: висящая в навал одежда, низенькая, челюстью выдвинутая вперед обувная полка, зеркало с пиявочными завитушками на углах. А еще… Еще было некое туманное марево. То справа, то слева, как бывает со зрением после утомительного рабочего дня. Стоило Сергею повернуть голову, и марево ускользало, однако продолжало угадываться где-то на периферии зрения, на самом краешке озябшего окоема…
– Чего ты здесь в потемках-то? – в прихожую заглянула Настена, его жена, под потолком вспыхнул плафон. – Ой! А где пальто испачкал?
– Пальто? – он озадаченно осмотрел себя, даже ладонями огладил бока, точно проверял сказанное женой.
– Ну да, вот же! Со спины и здесь… Хорошо, хоть кожа, оттереть можно. Ладно, давай ополосну…
Позволив себя раздеть, он прошел в гостиную. Марево вновь напомнило о себе – облачностью сгустилось возле окна, перепрыгнуло на фотографии в рамочках. Сергей ладонями энергично растер лицо, и облако нехотя исчезло. Оглядевшись, он вспомнил, что похожие ощущения возникали у него тотчас по возвращению из длительных командировок, когда после череды гостиничных номеров, офисов и цехов собственная квартирка казалась крохотной и непривычной.