Потом была граница. И неприятные формальности на границе. Потом дорога до Брянска и неприятные формальности в Брянске. Потом – похороны. И «скорая» для бабушки. И неприятные формальности с нею в больнице.
И страшное, безбрежное горе матери.
В общем, много было всего неприятного – помимо самого главного… Помимо самого главного горя.
У него больше не было отца…
Но когда схлынула суета похорон, поминок и девяти дней – которые пришлись недолго после запоздавшего погребения, – Алексей задумался о том, что должно быть дальше. Именно так: должно быть.
А должно – понятно что. За отца нужно отомстить. Ибо так не делается. Не имеет права какая-то нацистская мразь, выскакавшая на майдане последние мозги, вот так просто расправляться с советским офицером.
Погибни отец в бою – всё было бы понятно. И ни о какой мести речи бы не было. Погиб – ну, не повезло. Но погиб в поединке равных, погиб за что-то, ради чего вышел на бой.
А здесь… Какая-то банда нацистских отморозков просто походя прихлопнула боевого офицера только за то, что он не захотел думать, как они!
Это не может, не должно оставаться безнаказанным!
* * *
Отомстить за отца – эта мысль молотком била по мозгу, когда Алексей выслушивал рассказ таксиста о последних минутах отца. Как бабушка бросилась к упавшему телу сына, как враз чего-то испугавшиеся украинские воины оттаскивали её, как орали на водилу, чтобы быстрее увозил старуху, пока её и его не завалили здесь же. Как буквально заталкивали их в его машину. И кто-то кричал, чтобы он, водила, делал быстрее ноги вместе с бабкой и чтобы забыл о происшедшем!
Алексей слушал всё это, слушал, как таксист полуоправдывается-полуобъясняет, отчего побыстрее смылся с места убийства, пока «укропы» не передумали. Не хотел, дескать, чтобы и старушку там же порешили. Да и его – как явно лишнего свидетеля. Повезло ещё, что среди укров нормальные мужики были, что не все на голову отмороженные там оказались. Хорошо даже, что тело никуда не увезли и не утопили где-нибудь, а прикопали здесь же. Так что нашли, вот видишь, почти сразу захоронение-то…
Всё это Алексей слушал, но в голове метрономом стучало едва ли не одно лишь короткое слово: «Мстить… мстить… мстить!»
Но главное даже не это. Не просто месть. И не просто за отца. Нет, это должна быть ещё и кара.