Выходит, он в наши края по делу. Отчего тогда перенесся в темный парк, а не куда-нибудь на освещенную улицу? Понятно, почему не в дом или контору какую-нибудь, это здесь запрещено, но на улицу-то мог! Может, мне повезет, и он сейчас уйдет, даст несчастной светлой ведьмочке погоревать в одиночестве?
Но не тут-то было!
Прекратив кашлять, темный уставился на меня. Ну, то есть не совсем на меня…
– О! Пирожные! – воодушевился он. – Поделишься?
И, не дожидаясь ответа, выхватил из коробки корзиночку с взбитыми сливками и сразу же отъел большую часть.
– Вообще-то нет, – пробурчала я и аккуратно убрала коробку подальше от него.
Пирожных там оставалось еще штук пять, мне самой много, но с какой радости я должна угощать всяких темных? К тому же таких нахальных!
– Поздно!
Похититель чужих пироженок запихал в рот остатки корзиночки, быстро ее прожевал, проглотил, облизал пальцы и мечтательно посмотрел на коробку с оставшимися пятью штуками. Но попробовать стащить еще одну не рискнул. И правильно, потому что я не только порчу насылать умею, но и в защитных заклинаниях разбираюсь!
– Слушай, все светлые такие жмоты? – не выдержал он.
– А все темные – беспардонные и прожорливые? – не осталась в долгу я.
Взгляды, которыми мы обменялись, были одинаково недовольными.
– Из тех, кого я знаю, точно все, – наконец признал он.
Пришлось крепко сжать губы, чтобы не улыбнуться. Он забавный.
– Так ты здесь за пирожными охотишься? – Я все-таки села нормально и одернула юбку.
– А дашь? – с надеждой спросило ночное явление.
Я задумалась на несколько секунд, потом отодвинулась на край скамейки, чтобы он тоже мог сесть, и поставила коробку посредине.
– Угощайся.
Все равно сама пять штук не слопаю. Еще одно, и то если очень постараюсь.
– Спасибо, – темный оказался воспитанным.
– У меня, кстати, день рождения, – скорее пожаловалась, чем похвасталась.
И уж точно никаких подарков не ждала…
Но парень хлопнул себя по лбу, будто вспомнил что-то важное, и пытливо посмотрел на меня.
– Так ты и есть Аксинья Дремучая?
Дрожь пробежала по коже. Я подавила желание опять забраться на скамейку с ногами и отчаянно завизжать. Не потому, что он темный или с фамилией ошибся… просто… не думала, что однажды ее услышу.
– Осенняя! – вместо демонстрации испуга я упрямо вздернула подбородок.
– Ну да, и это тоже, – миролюбиво согласился темный.