Почувствовав хвостом опасность, прыжком ухожу вверх, и не зря.
Туда, где я только что стоял, прилетела зелёная, громко хлопнувшая
склянка. Из неё тут же вырвалась какая-то сопливая гадость, к
которой я запросто мог прилипнуть.
Совершив еще один рывок вверх, ухожу от сети и, пробежав по
наклонной поверхности, резко меняю траекторию движения и
перепрыгиваю на соседний, более крупный кристалл.
— Эд, он уходит!
— Да вижу!
Отскочив, замечаю, как в то место, где я только что был, снова
прилетает та же зеленая липкая жижа. Забравшись на самый верх,
бросаю взгляд на оставленных внизу двуногих. Шикнув напоследок на
этих глупых чужаков, с нескрываемым чувством доминирования оставляю
двуногих с носом. Дальше они не пойдут, они уже поняли — гоняться
за мной в моём доме себе дороже. А кроме того, вон уже и старший
братик из-за угла со своей самочкой выглядывают. Фыр-фыр-фыр-фыр,
победа за мной! Снова. А по-другому никак, особенно здесь — мой дом
ошибок не прощает.
Когда тебя хотят сожрать, причем все и каждый — быстрый взгляд
на копошащихся двуногих — ты либо быстро понимаешь, что и как,
адаптируешься к этому, либо становишься обедом. Это правило я
уяснил с первых уровней жизни.
Когда мне было пять уровней, я умудрился забраться в какую-то
древнюю и оч-чень замудрённую пещеру, сделанную прямо в гигантском
кристалле, и там заночевать. Меня словно манила та пещера, я не раз
и не два к ней подходил, обнюхивал, осматривал, щупал. Папа
говорит, что она пахнет нашим прародителем. В ней было хорошо и
комфортно, почти как дома! Правда, именно «почти». Если в ней долго
сидеть, то комфорт сменяется тревожностью. Сам не знаю почему, я
облазил её вдоль и поперёк, но так ничего и не нашёл. Обидно. Но
именно та ночь поделила мою жизнь на «до» и «после».
Она не прошла бесследно, ведь проснулся, я уже совсем другим.
Во-первых, я стал умнее. Настолько умнее, что даже смог посчитать —
насколько умнее! На целых пятнадцать единичек. И более того, я стал
ещё любопытнее, чем было до этого. Любопытнее и наглее.
Мне хватало наглости сунуть морду в гнездо наскальных летунов.
Хватало смелости прыгать по харавирам или дёргать за лапы скриптов.
Кроме того, что мне было весело, мне ещё было любопытно. Я внезапно
понял, что есть самая страшная сила, и я научился ей пользоваться!
А конкретно — думать. Думать и совмещать думалку с внутренним
чутьём.