— Р-р-р-р, — одобрительно скалюсь.
— Ути, моя клыкастая ты мордочка. Я в тебе не сомневался.А
теперь идём, мы должны успеть на их сегодняшнее собрание!
Горец постарался как можно быстрее убрать пятна, видимо, чтобы
не оставлять следы, после переоделся и повёл меня за собой вниз.
Спускались мы по лестнице, заходить в комнату, которая катается
вниз-вверх сама собой Горец запретил. Сказал, что там негде
спрятаться в случае чего.
Внизу он осмотрелся и быстро-быстро провёл меня к какой-то серой
повозке между остальных. Я всякий раз пригибался и замирал, стоило
кому-то пройти мимо. Что меня раздражало, так это лёгкий холод и
следы на снегу. Тяжело с такой погодой оставаться незаметным, но
Горец сказал, что всё нормально и на это никто не обратит внимание.
Странные они тут. Не пуганые.
Открыв сзади крышку своей странной кареты, и выбросив из неё
какие-то вещи включая ещё одно колесо, он кивнул:
— Это грузовое отделение. Забирайся.
— Сюда?!
— Забирайся быстрее, пока никто не увидел.
— Я не влезу.
— Постарайся. Пешком идти далеко, а нам мало того, что надо туда
добраться, не привлекая внимания, так ещё нужно поторопиться.
Р-р-р-р. Делать нечего, надо лезть. Кое-как скрючившись в
плотный комок, я влез внутрь, упёршись всем чем можно. А прямо за
спиной что-то затрещало и прогнулось.
— Хана багажнику... — буркнул Горец, укладывая мой хвост. —
Ладно, плевать.
Горец пытался закрыть дверцу, но я был слишком здоровым, из-за
чего та не закрывалась.
— Выдохни!
Сделав выдох, слышу его хрип и громкий хлопок закрывшейся двери.
Вдохнув, чувствую, как гну тонкие стенки этого «грузового
отделения». Кажется, что дверь, которую Горец только-что захлопнул,
сейчас выскочит обратно. Но нет. И вот всё стихает.
— Фхух.
Я хвостом ощутил, какое Горец испытал облегчение.
— Так... ну, подвеска, конечно, плачет, да и коробка стала
немножко сферической... Ай, ладно, сойдёт. Рашик, потерпи
чуть-чуть, мы быстро доедем.
Уж я надеюсь! Здесь места так мало, что я даже вздохнуть не
могу. Хорошо, я привычен к замкнутым пространствам.
Раздался хлопок дверью, тележка загудела, завибрировала и я
почувствовал, как мы поехали.
— Это, Раш, называется автомобиль. В отличие от того, что ты
видел, он ездит самостоятельно, — громко говорил он. — Опережая
твой вопрос, в нём ничего съедобного нет.