Он помолчал немного, а затем, до боли сжав руки, продолжил:
– Если б ты только знала, как я без тебя тоскую… – он тяжело вздохнул, и смахнул набежавшую слезу, потом помолчав еще некоторое время, хрипло проговорил: – Наверное, поэтому и пожалел девочку, что увидел в ее глазах подобную же тоску… Ты не подумай чего, моя Лаона. Я если и позволю ей остаться, это будет лишь жалость и желание совершенствовать твоего сына, я не посмею открыть ей мое сердце…
На следующее утро, накормив гостью завтраком, Норлан, так и не решивший, что с ней делать: просить остаться или выпроваживать поскорей, повел ее на горное плато, поросшее травами и окаймленное низкорослым кустарником.
– Как здесь красиво… Потрясающий вид. Как будто средь облаков паришь, но стоя на зеленой лужайке… – она с улыбкой подняла вверх руки и запрокинула голову.
– Ты раньше не была в горах? – удивился он.
– Была. Я долгое время жила в Уртских горах. Но там не так… Там пустынные холодные скалы, пронизывающий ветер. А здесь даже воздух напоен ароматом трав и нежностью солнца. Здесь природа менее сурова. Хотя и там своя красота.
– Тебе дано видеть красоту и, похоже, везде и во всем. Это редкий дар, – Норлан улыбнулся. – Ну что, покажешь мне, как образы меняешь?
– Без проблем. Выбери любую вещь или укажи любое существо, и я покажу.
Наклонившись к траве, Норлан подобрал большого жука с синеватыми надкрыльями, которого протянул девушке:
– Такой подойдет?
– Подойдет что угодно, – усмехнулась она и вдруг, словно свернув пространство, исчезла, а вместо нее на ладони Норлана появился еще один жук.
Норлан внимательно рассмотрел их и понял, что они идентичны. Даже трещинка на одном из надкрыльев совпадала. Лишь из-за того, что он визуально видел в какого жука превратилась гостья, он это знал, выяснить это другим способом ему не удавалось. Вокруг нее не было ни облака магии, ни искажения поля… ничего… Два абсолютно одинаковых жука на его ладони и все.
– Как ты это делаешь? – не веря собственным глазам, тихо пробормотал он.
– Сущность меняю, говорила же… – второй жук приподнял голову.
– Ты можешь в этом виде разговаривать? – смятению Норлана не было придела.
– Могу. А что в этом удивительного?
– Ничего, кроме того, что я не понимаю, как ты это делаешь.
– Как говорю? Поверхностно, над четырнадцатой сферой передаю колебания, а потом резко спускаю их в звуковой диапазон. Понял?