Другие солдаты если и были с ним согласны, то молчали. Это заслуженному ветерану и почти офицеру многое позволено. А их за такие речи в адрес представителей дворянского сословия, пусть и чем-то провинившихся, а потому сосланных на дальние рубежи Российской империи, могли и под плети отправить. Ну или просто вразумить кулаком в зубы, что тоже не особенно приятно. Возможно, если бы рядом не имелось более высокого начальства, кто-то из них и поддержал бы убеленного сединами прапорщика… да только оное начальство находилось буквально в двух шагах. Сидело себе в скособоченном протертом креслице, оставшемся от прошлых хозяев дома, да читало газету, вполглаза наблюдая за суетой подчиненных. Пачкать руки попавший в опалу и разжалованный до штабс-капитана аристократ не собирался, однако же присутствовать при вверенном ему подразделении был обязан.
– Да будет вам, Федор Николаевич. К нам же не революционеров-мечтателей направляют или еще каких неудачливых заговорщиков, а вполне себе опытные боевые части…
Сидящий в кресле человек, несмотря на царивший вокруг холод, был облачен всего лишь в тонкий парадный бело-синий летний мундир, однако никакого неудобства отрицательная температура ему явно не доставляла. Более того, весь снег в радиусе метра от офицера, читающего недельной давности столичную газету, успел не только растаять, но и испариться.
– Всей их вины – оказались под командованием принца, который по молодости не рассчитал свои силы и дал захватить себя в плен. Эти жизнь видели и по-глупому не помрут. Во всяком случае, не все и не сразу.
– Стали бы хороших вояк в нашу глушь отправлять!.. – раздраженно буркнул седой прапорщик, злобно стуча молотком по ни в чем не повинному гвоздю, имевшему наглость слегка загнуться. Недовольство бывшего крестьянина вызывало не столько скорое увеличение гарнизона, сколько неизбежная необходимость массово натаскивать новичков, которых наверняка на первое время приставят к уже опытным подразделениям. – Нет, барин, когда весь мир от Четвертой мировой войны трясется, в нашу глушь послать могут только самых никчемных бездельников! Ведь только вот рвалась наша армия к польской столице! Как же ж ее… Крякову?
– Кракову, – поправил его офицер, дочитывая предпоследний абзац светских новостей, в котором отчаянно надеялся обнаружить знакомые фамилии. Вдруг у кого-то из дальних родичей или просто знакомых карьера шагнула в гору, и настало время напомнить ему о прозябающем в глуши отшельнике? Готовом отплатить могущественному покровителю верой и правдой, ну или просто скопившимся за несколько лет жалованьем, которое в глуши и тратить-то особо не на что. – Жаль, что мы не успели его занять. Однако нерушимый мир на целых пять лет с Польшей и австрияками – это тоже неплохо! В кои-то веки России-матушке повезло, и она впервые за два столетия может со стороны посмотреть, как грызутся соседи.