– Родители-то знают о тебе, Федь. Что ты мой друг. Иначе я бы не искала этих… моделей, – Варька презрительно кривится. – А сразу попросила тебя.
– Ну и что. Родственники не знают. Соседка твоя тоже. Так что… считай это моим искуплением вины. Подойдет тебе… такой.
Варька краснеет, оглядывая меня, а потом произносит с придыханием:
– Да Нюрка удавится, увидев возле меня такого парня! Да ты… да за тобой… Лика душу готова была продать за твое внимание, и Зойка Якуба с четвертого, и Марина Голубева с физмата. Ты же мечта, Федь!
«Жаль, что не твоя», – мысленно произношу я, грустно улыбнувшись.
– Быстро в душ, Поленкина. И пойдем на каток.
15. Глава 15.
Варя.
– Сдала? – Федя бросается ко мне, едва я высовываю нос из аудитории.
– Пять! Ура, Федечка! Спасибо тебе! Это все ты... – повисаю на его плечах, как обезьяна на дереве. Заслужить пятерку по философии у Савелия Эдуардовича оказалось почти непосильной задачей – после «разоблачения мошенницы» большинство преподавателей, изначально проявляющих снисходительность к «беременной» студентке, сменили милость на гнев. Их строгости позавидовал бы Европейский суд! Видели бы вы, как меня гонял Савелий! С меня чуть семь потов не сошло! Он спросил все, что только можно. И спрашивал бы и дальше, только... устал.
Федька неделю натаскивал меня по ландшафтному проектированию и эксплуатации объектов ландшафтной архитектуры. И по природопользованию, будь оно неладно. Четверка показалась мне манной небесной. А философия... Как же здорово, что общеобразовательные предметы, наконец, закончились! Горностаю пришлось перерыть комнату в поисках старых тетрадей с лекциями Савелия Коровина. И, да... мне пришлось все их проштудировать.
– Молодец, Поленкина, – он неловко клюёт меня поцелуем в щеку. – Тебя... никто не обижал?
И столько в его глазах участия и нескрываемой боли... Федька попытался замять скандал, только ничего у нас не получилось. «Травля» Варвары Поленкиной, по мнению декана факультета, надумана. Отношения между студентами дружеские и спокойные, благоприятные. Прямо лозунг на каком-нибудь семнадцатом заседании партии, тьфу! Сплошная ложь и бюрократия! Единственное, на что пошло руководство (и я очень ему благодарна), так это изменение даты экзаменов. Фёдор настоял, чтобы мне разрешили сдавать предметы со студентами других факультетов. Без перекошенных лиц Хохловской, Тищенко и… еще полсотни молодых людей, живущих скучной жизнью. Мой поступок разделил студенчество на две группы – кто-то поддержал мою нестандартную методику разоблачения истинных намерений парня, кто-то осудил, посчитав такой способ жестоким. Вы не представляете, они ведь до сих пор трубят об этом из каждого утюга! Пишут посты, обсуждают в соцсетях и женских пабликах. А с Булавина… как с гуся вода. Наверное, мне тоже следовало перевести все в шутку и беззаботно ходить на лекции, семинары и сдавать экзамены? Только к девушкам изначально предвзятое отношение, как ни печально… К тому же Булавин на два года старше меня. Выпускник. Очевидно, пятикурсникам хватает своих проблем и поступку глупой «манипуляторши» они не придали значения.