вклинилась Харми:
«...ценю вашу наблюдательность, но, кажется, вы пропустили
свидетеля…»
Я обернулся, ища глазами того, о ком речь. Но за спиной стоял
только Морак и с безразличным видом разглядывал трупы.
— Где?
— Что где? — переспросил парень, думая, что я обращаюсь к
нему.
«...ты не так смотришь просто…» — ответила Харми:
«...она из наших, приглядись…»
Я снова обернулся и попытался расслабиться. Практически
медитация — ощутить это место, пропустить через себя все потоки —
от легкого утреннего ветерка, да проекции того, как здесь могла
протекать жизнь. Морак затих, чувствуя, что творится какая-то магия
и даже отошел к воротам.
И тогда проявилась она. Тонкий женский силуэт, рядом с мертвым
мужчиной в кожаном фартуке. Молодая девушка, может, и пятнадцати не
было, сидела, всхлипывала и что-то бормотала, раскачиваясь над
телом.
Я медленно потянулся к ней, боясь спугнуть, и коснулся на уровне
сознания. Светлый фобос вздрогнул, но не убежал. А потом, будь мы
оба живыми людьми, это можно было бы назвать объятиями. Она
уткнулась мне в плечо и начала рыдать. А меня, как током вштырило,
и перед глазами включилась блеклая картинка.
Все, как и предположили мои доморощенные сыщики. Слуги ждали
приезда господ, и когда на горизонте появилось четыре черных
моторки, даже не подумали ни о чем плохом. Радостно выбежали
встречать, построившись вдоль крылечка.
Чутка засомневались, увидев чужой герб в виде львиной головы, а
не родные элементы «Рассвета». Но было уже поздно. Раздались
выстрелы, из моторок выскочили бойцы и бросились в дом.
Матерые парни. Скорее мужики — крепкие, где-то под сорок.
Действую синхронно и организованно. Половина в дом ломанулась, а
вторая по участку рассредоточилась, контролируя все направления.
Вооружены по последнему местному слову техники — «мосинки»,
«маузеры».
Звук картинка не передавала, но судя по вспышкам в окнах, в доме
тоже стреляли. Перевернули там все вверх дном, вынесли все ценное и
папки с какими-то документами (премьер-министр любил брать работу
на дом — фрагмент, как он это делал, сидя на балконе и попыхивая
трубкой мне тоже показали).
На выходе, когда бойцы грузились по машинам, один из них
крикнул: «...значит, они еще в городе, поехали, зажмем их
там…».
На этом месте картинка оборвалась, а фобос медленно растаял в
воздухе.