Князь был единственным кто, как и адмиральская чета, мог
приезжать к тетушке без объявления визита. Все прочие гарантировано
получили от ворот-поворот, самое удивительное, что такое
сумасбродство сходило ей с рук. Она хотя и возмущалась тем, что
какие-то сумасбродки не приняли победителя Наполеона за то, что он
вознамерился явиться к ним в брюках, а не в принятых на ихнем
сборище пантолонах, но сама не далеко ушла от них.
Она не отказала герцогу Велингтону, но продержала его в передней
чуть ли не полчаса и когда он уже начал закипать, любезно лично
пригласила победителя Наполеона в свою гостиную.
Но это было еще не заключительное тетушкино сумасбродство. Через
какое-то время, мило болтая, она сообщила герцогу, что не может
себе объяснить, почему она сделала для него исключения и не
показала ему на дверь за его «наглость», решение явиться к ней без
спроса.
Герцог, надо отдать ему должное, обратил всё это в шутку, ездить
к тетушке не прекратил, но без объявления визита больше это не
делал. Я всегда думал, а как интересно тетушка поступит с
какой-нибудь венценосной особой.
Но сейчас хозяином за столом был я и тетушка к смене власти
отнеслась спокойно, приняв это как должное. Поэтому никакого фи на
неожиданного гостя, пришедшего с князем, не последовало. Тем более
я сразу понял, кем был этот гость.
Все присутствующие за столом то же это поняли. Да и как было не
понять. Русский флотский офицер в потрепанном и заштопанном
флотском мундире с рукой на перевязи мог быть только участником
Наваринского сражения, прибывшим в Лондон по какой-то служебной
надобности.
Гости учтиво поздоровались и князь представил своего
спутника.
— Господа, позвольте представить вам одного из героев,
сотворивших блистательную победу для нашей матушки-России.
Лейтенант Леонов Павел Александрович, командир одной из орудийных
батарей линейного корабля «Азов». Когда он был ранен и не смог
дальше командовать батареей, его сменил мичман Макаров Николай
Андреевич, ваш брат сударыня, — князь поклонился моей супруге,
которая при этих словах побледнела и так сжала мою руку, что мне
по-настоящему стало больно.
В столовой воцарилось какое-то неловкое молчание, все были
просто потрясены появлением такого гостя. Первым пришел в себя Иван
Васильевич и взяв на себя инициативу, пригласил гостей к столу.