Тем не менее, я с достоинством поклонилась и ушла, тут же за порогом столкнувшись с Джоджо, которая виновато отвела глаза.
- Буду в своей комнате, - сказала я.
- Тодо, ты должен… - донеслось из комнаты, но я не стала слушать, что там станет требовать госпожа Бонита.
И так ясно, что она мечтала избавиться от меня. Хотя не ясно – почему. Неужели ей так хотелось, чтобы родные племянники ложились спать полуголодными?
Почти бегом спустившись по ступеням, я села на кровать в своей спальне, раздумывая – надо ли мне прямо сейчас собирать дорожный чемоданчик. Рыжая кошка, которую я до поры спрятала в комнате, выбралась из-под кровати и запросилась ко мне на руки. Я посадила ее на колени и погладила.
- Наверное, нас с тобой вышвырнут сегодня же, - сказала я кошке, - но нашей вины в этом не будет. Мы сделали то, что должны были сделать. По крайней мере, эти несчастные дети поели вдосталь.
Я замолчала, потому что Ванессу и Эйбела трудно было назвать «несчастными детьми». Да и Черити не вызывала у меня умиления. Зато Логан уплетал ужин с такой скоростью, что я то и дело просила его не торопиться, потому что боялась, что он подавится.
Прошло минут двадцать, когда кошка вдруг заволновалась, спрыгнула с моих колен и грациозной трусцой убежала за сундук.
- Эй, выходи немедленно, - приказала я. – Давай свожу тебя на улицу…
Я уже собиралась отодвинуть сундук, чтобы вытащить кошку, но тут появилась Джоджо и передала, что меня ждут в кабинете господина де Синда.
Услышав, что «ждут», я успела представить, как господин Тодеу и госпожа Бонита восседают в креслах с видом ангелов, карающих грешников, но когда вошла в кабинет, обнаружила там только хозяина дома.
Господин де Синд стоял возле окна и смотрел на море, но сразу же опустил штору и повернулся ко мне.
В этой комнате горели две свечи, и я смогла лучше его рассмотреть. Он был одет в темный камзол безо всяких украшений вышивкой, и в белую рубашку. Вместо шейного галстука ворот стягивала черная лента, повязанная достаточно небрежно – узел сбился немного набок, и мне отчего-то захотелось его поправить. Совсем как ошейник на моей кошке.
Но сейчас передо мной была не кошка, и даже не кот, а человек-лев.
Оказаться лицом к лицу со львом – не самое приятное, что могло произойти. И снова я почувствовала ощущение спокойной силы, исходившее от этого человека. Сила, опасность, но не подлость. Это придало мне уверенности, что он обойдется со мной справедливо и… и не придушит, когда разговор дойдет до пиковой точки.