Мы прошли по гравийной дорожке до восьмиугольного здания,
похожего на мавзолей. Я с интересом отметил, что крестов на нем
нет, как и каких-либо отсылок к православному христианскому
храму.
-Вот и пришли, барин, уж, простите, но я входить не стану, вера
эта ваша и рода вашего, а нам православным входить нежелательно
туда… - Зароптал мужичок, имени которого я так и не удосужился
узнать.
Я кивнул и толкнул тяжелую дверь. Внутри не было окон, и свет
разливался от сотен свечей вокруг. Прямо передо мной, на дальней
стене было высечено изображение огромного древа от корней до крон,
над кроной парила огромная птица, увитая языками пламени, в корнях
извивался исполинский змей, слева и справа от дерева были высечены
два вставших на дыбы жеребца, грива того, что справа была белой, а
второго, что был слева – черной. В стороны от фрески расходились
ниши, в каждой из которых стояли статуи, выполненные в полный
человеческий рост. Здесь был и огромный кузнец с могучими руками и
колоссальными плечами, одной рукой он замахнулся, сжимая молот,
второй держал наковальню, Взгляд его был сосредоточен именно на
наковальне, казалось, что положи туда заготовку из металла, и он
начнет свою работу, придавая куску металла нужную форму. По
соседству с ним стояла молодая женщина с настолько тонкой талией,
что я мог бы обхватить её двумя руками так, что пальцы на них
соприкоснуться. С другой стороны стоял воин в классических доспехах
русских витязей из былин – чешуйчатый доспех накрыт плащом, из-под
которого выглядывал колчан с вложенным в него луком, одной рукой он
придерживал каплевидный щит рядом с ногой, второй сжимал рукоять
огромной булавы, закинутой на плечо, шлем – шишак лихо задвинут на
затылок, а выражение лица так и кричало: «Ну же?! Кто на меня?!
Выходи по одному! Всем ***** отвешаю!» Напротив него Стоял мужчина
в крепких годах. На нем не было доспехов, в руке он сжимал высокий
посох, навершие которого было обвито несколькими лентами, на нем
была длинная рубаха до пят, а на плечах лежала медвежья шкура.
Серьезное сосредоточенное лицо и выражение глаз я мог выразить
только одним словом – Мудрость. Следом шли статуи двух женщин, у
одной в руках был лук с наложенной на него стрелой, лицо выражало
азарт и предвкушение охотника, нашедшего свою жертву, даже сама
поза была какой-то скрадывающей, таящейся. Вторая же стояла гордо,
с прямой спиной, чуть вздернутым подбородком, в небольшой тонкой
короне, взяв одну руку в другую на уровне талии, простое платье до
пола, скрывало фигуру девушки, но можно было сказать лишь одно –
Царица… Перед ней так и хотелось опуститься на одно колено и
склонить голову.