Быстренько обшмонал тело, но добычей стал только маленький
мешочек с десятком серебрушек, который был спрятан на поясе. Оружие
мне даром не сдалось, пара колец могла стать уликой уже против меня
самого. В книжках частенько пишут, что иногда ценные вещи прячут в
сапогах, но я банально побрезговал даже прикасаться к ним. У
бандита была неплохая куртка, но я снова побрезговал. От одной
только мысли, что придётся носить одежду этого душегуба, даже
затошнило. Нет уж, как-нибудь обойдусь.
И ещё меня сомнение взяло. Бандиты однозначно умрут, но что если
я уйду, а они очнутся и смогут выползти на дорогу, а там какая
случайная телега будет ехать? Кто и что подумает про людей, которые
умерли просто так, без всяких видимых повреждений? Даже если не
очнутся, не выползут, но ведь через несколько дней они же вонять
начнут, а тут до дороги от силы метров двадцать. Кто-нибудь
заинтересуется, придёт проверить, и опять будут вопросы. Может,
звери успеют съесть? А если не успеют? Чёрт! И что делать? Сжечь?
Тогда у кого-нибудь могут возникнуть слишком явные ассоциации с тем
домом. Тогда что, придётся делать настоящие раны, чтобы хоть как-то
объяснить смерть бандитов для возможных дознавателей?
Подняв саблю бандита, долго примеривался куда бить, но быструю
смерть могла дать только рана в сердце. Само сердце я видел, но
тыкать ещё живого человека мне ещё не приходилось, и удар получился
слабым и каким-то кривым. На всякий случай ударил ещё и по горлу.
Киношного удара, после которого голова отлетает с плеч, у меня не
получилось, но я решил, что и так сойдёт – рана есть, кровь есть, и
человек после такого не выживет. Если не придираться, то для не
очень дотошного следователя сойдёт. Да и чего тут расследовать –
что это был бандит и так видно, и пусть стража радуется, что её
работу кто-то другой делает.
С остальными поступил так же – быстрый обыск и два удара.
Кошелёк пополнился ещё десятком серебрушек и небольшой горсточкой
меди, но я не радовался и не огорчался. Я был какой-то
отстранённо–замороженный. Никаких эмоций, никакой тошноты, никаких
слёз. Видно в том подвале во мне что-то сломали, раз я не испытываю
ни малейшего сожаления об убитых людях. Может, такое состояние и
будет включаться у меня от слов «пытки, сломать руки-ноги, харкать
кровью»? Надеюсь, что это обратимо.