Пока лезла под раскидистые лапы хвойного дерева ободрала щеки и обменялась с ветвями подарками, ему несколько клоков моих волос, мне полную голову иголок. Но злится сил уже не было, я была настолько истощена продолжительной истерикой, что внутри звенела пустота, я была как статуэтка - сверху эмаль, внутри ничего.
Где-то ухала птица, звенели от наледи иголки на деревьях, пахло смолой и морозом. Прислонясь к дереву спиной, я попыталась обдумать ситуацию и решить, что же делать дальше. Не смогу же я рыскать по лесу как дикий зверь, к такому жизнь меня не готовила.
Логичнее всего искать людей, если они здесь обитают, конечно. Но тут есть серьезная загвоздка. Как я объясню, кто я такая и как тут очутилась, если сама этого не понимаю. Так и представляю, как выпрыгиваю из кустов, в ободранном желтом пальтишке и кричу «ага! Не ждали, а вот она я!». Если меня не прибьют сразу, боюсь конструктивного диалога со мною вести уже никто не станет.
Даааа…, поразительно, но сейчас я с тоской вспоминала нравоучения Матильды Ивановны, хозяйки квартиры, что я снимала. В общем-то не старая одесская женщина, знала эту жизнь вдоль и поперек, по ее словам, конечно. Она никогда не упускала случая научить мудрости всех, кто встречался ей на пути, в основном это была или я, или несчастные, попадавшееся ей в нашем дворе. От ее, порой нудных, порой веселых советов и наставлений хотелось бежать куда глаза глядят, дабы избавиться от вселенской мудрости в лице Матильды Ивановны. Интересно, что бы она сказала в такой ситуации. А! Знаю! “Улыбайся, Настя... Завтра будет еще хуже.” Сейчас я бы многое отдала, чтобы оказаться дома, завернуться в мягкий плед, выпить горячего чаю и забыть всю эту историю, как страшный сон.
Хотя что мне отдавать, то? Родителей нет, погибли в автокатастрофе. Бабушка и дедушка, вырастившие меня, тоже уже отправились на небеса. Парня нет, и как выяснилось не было никогда, это только я думала, что у нас чувства, океан любви, а для него все это было жиденькой лужицей, которую можно перешагнуть, походя плюнув, и отправиться дальше по жизни не вспоминая, не жалея. Подруги… вряд ли Светку или Ленку, моих коллег по кофейне я могу назвать подругами, так знакомые.
Что еще мы имеем? Настя Солнцева, двадцать лет отроду, 170 сантиметров ростом, среднего телосложения. Не красавица, умом, судя по истории, в которую я попала, тоже не блещу, окончила школу, работаю в кофейне в центре маленького провинциального городка.