В переулке стояла такая полная
всеобъемлющая тишина, что у меня невольно зазвенело в ушах. А куда
делся тот, кто крался к нам? Неужели мне послышалось, и я зря
надрывалась, волоча в этот закуток тяжело раненого?
Но почти сразу раздался негромкий
звук, будто кто-то переступил с ноги на ногу. Пахнуло сигаретным
дымом, и простуженный мужской голос негромко пробормотал, словно
беседуя сам с собою:
— Ну и куда этот тип делся? Он не мог
убежать далеко, я знатно его по голове огрел.
Я почувствовала, как мои волосы от
ужаса встают дыбом. Ох, получается, я не ошиблась, и в переулке
действительно стоит жестокий убийца, готовый на все.
Едва я так подумала, как мужчина,
которого я с таким трудом оттащила в этот закуток, пошевелился. Я
прижала руку к его рту еще сильнее. Ну же, дорогой мой, потерпи еще
немного!
— Неужели он нырнул в другой проулок?
— с сомнением протянул тот же голос. — Как бы какой добросердечный
идиот не отвел его в полицию…
Очередной порыв ветра принес новый
клуб дыма, дурно пахнущий дешевыми сигаретами. Я наморщила нос,
едва не закашлявшись. Фу, ну и вонь! Затем опустила глаза и
беззвучно ахнула, заметив, что стою коленями прямо в весьма
подозрительного вида луже. Ох, мое несчастное пальто! А я-то
думала, почему мне так мокро. Одно утешает: после выходки извозчика
мне все равно надо было отдавать пальто в чистку.
Тем временем в проулке опять
раздались шаги. На сей раз они были быстрыми и легкими и простучали
с той стороны прохода, откуда пришла я.
— Эй, делай ноги отсюда! — крикнул
звонкий мальчишеский голос. — Патруль здесь!
Обладатель простуженного баритона
выругался, да так, что я побагровела от смущения. Ого, никогда не
слышала подобных выражений! Разве можно так говорить о Белой
Богине?
Но, увы, небеса не послали на
грешника немедленной кары. Судя по звукам, он внял предупреждению
мальчишки и заторопился уйти из переулка. Мгновение, другое — и его
шаги затихли вдали.
Именно этот момент мужчина, спасенный
мною, выбрал для того, чтобы очнуться. Он опять дернулся в моих
объятиях и с силой, неожиданной для своего столь беспомощного
состояния, отвел в сторону мою руку, которую я по-прежнему
прижимала к его губам.
— Джесси, — пробормотал он в
полузабытьи. — Ах, Джесси! Что же ты делаешь со мной, плутовка?
Я ощутила, как его горячие сухие губы
ткнулись мне в висок, скользнули по щеке. Уж не знаю, какой бред
мучил сейчас несчастного, но он явно жаждал поцелуя, перепутав меня
с какой-то загадочной Джесси.