Однако просто смотреть пацану быстро надоело, и он начал
тормошить меня и звать. Вот только я все также откровенно плохо
слышал, звуки растягивались, так что дошло только непонятное:
-Аааееееыыы! -на что я лишь заторможено, качнул головой из стороны
в сторону.
Еще раз окинул собеседника взглядом и приступил к анализу. Темно
синее короткое кимоно с высоким воротником, почему то сказало мне,
что оно боевое. По бокам, на крепком кожаным ремне, расположены
бумажные цилиндры и различные подсумки. По телу закреплено
метательное оружие и прочее снаряжение. Ну и завершали картину
черные штаны и черные же сандалии с голенищем. Ах да, еще
металлическая пластина с гравировкой, на рукаве. В общем,
более-менее стандартное облачение шиноби нашего клана… Стоп
что!?!?! В голове снова щелкнул очередной тумблер, так же как
включилось тело и рефлексы, заработала память.
Воспоминания появились мгновенно, без боли, что подсознательно
можно было ждать. Вся не такая уж длинная жизнь 13 летнего ребенка.
Моя жизнь. А еще жизнь взрослого человека, тоже моя. Вот только они
были настолько противоречивы, что еще немного, и я бы услышал
мифический скрип мозгов. Для одной части мир, где шиноби пуляли
огнем и прочими «волшебными» абракадабрами и средневековая
реальность были не суровой правдой жизни, а воспринимался как бред
и фантазии, а для другой, футуристический мир двадцать первого века
был еще более невозможен.
Я точно знал, оба пакета воспоминаний это именно моя память, что
оба они важны. Вот только информации было слишком много, мозг начал
захлебываться в ее потоках и память накладывались друг на друга,
порождая сильный диссонанс и мешая полноценно оперировать
воспоминаниями. Проскочила забавная мысль, что слишком много
«озарений» на меня одного. Надеюсь со временем все уляжется.
Я бы продолжил копаться в себе и дальше, только мой собеседник
думал иначе. Видя, что я начал уплывать в далекие дали и не
реагирую на его попытки до меня достучаться, он просто и без затей
влепил мне по лицу!
-Кацу, приди в себя! Соберись твою мать! Скорее! –напряженный
хрипловатый голос старо–нового товарища неприятно резал слух.
Вот что лещ животворящий делает, сразу настройки звука
поправились, речь стала понятна, а шумящий вокруг фон превратился в
отчетливые взрывы и звон метала. Получив еще одну оплеуху, я
тряхнул головой, и не менее хрипло отозвался: - Все, я в норме.