Учит ли время? Не знаю... Но могу сказать наверняка, что прежних ошибок больше никогда не допущу. Стыд из-за совершенного мной тогда по сей день гложет невыносимо. Наверное, я закалилась, научившись жить с болью. Эта дома теперь мой постоянный спутник. Как-то уже свыклась с ней и не пытаюсь отделять ее от привычных чувств; она словно стала частью меня… И счастье есть! Его так много в глазах моего трехлетнего сына! Он будто весь пропитан этим счастьем… Даже запах Кирилла приносит радость и блаженство.
«Я люблю его за нас двоих», – неизменно повторяю на могиле мужа, все еще не решившись сказать ребенку, где на самом деле его папа… Не могу, хоть убейте, не могу! Малыш не спрашивает, а я и рада, потому что не хочу делать ему больно. Знаю, что однажды придется открыть правду, но к тому времени мы будем к этому уже готовы. Оба… Я вижу, что и семья боится этого дня. Ибо не только я люблю сына за двоих. Родители Игната словно нацелили все свое обожание на единственного внука. Мало того, что они души в нем не чают, так еще готовы исполнить любой его каприз. Наверное, только Максим, знающий на себе, насколько пагубным бывает чрезмерное балование ребенка, может ему что-либо запретить. Построение взаимоотношений с ним мне далось с огромным трудом. Далеко не сразу я смогла подпустить его к сыну. Меня прямо-таки корежило от того, как быстро он нашел общий язык с Кириллом. В итоге я призналась самой себе, что их связь причиняет мне немало боли. Наблюдала за ними, а в глубине истерзанной души желала, чтобы на его месте был Игнат. Я понимала, что неправильно, но это было выше моих сил. Видимо, пережитое навсегда повредило мой разум. Честно? Я поначалу ждала, когда он снова исчезнет или в очередной раз накосячит. Даже хотела этого, непонятно почему. Возможно, злость на себя я неосознанно пыталась выместить на нем. Однако Макс не исчез, а наоборот, каким-то непостижимым образом смог сделаться незаменимым. Кто бы мог подумать, что этот когда-то неадекватный отморозок займет место во главе семейного бизнеса. Да, только теперь его излюбленные рваные джинсы заменил деловой костюм. И было бы лицемерным не признать, что такой стиль ему чертовски к лицу. Максим словно стал другим человеком, хотя я и придерживаюсь того мнения, что люди не меняются. Но они взрослеют, и это факт. Именно последнее и произошло с ним. Пусть его скверный характер и остался прежним, только теперь он мог это правильно подать. Видимо, именно эта изюминка в нем так нравилась женщинам, от которых у мужчины не было отбоя. В этом плане Макс остался стабилен, неустанно бубня, что серьезные отношения не для него. На что я обычно отвечала с усмешкой: «Просто еще не нашлась та, которая взяла бы тебя в ежовые рукавицы».