Через пятнадцать минут женщина подошла
к зеркалу, и вскрикнула от восторга и бури эмоций. Правда, чтобы
успокоиться, ей потребовалось аж несколько минут, после чего она
куда-то умчалась, прихватила наши документы и заявления.
Вернулась через десять минут, с
женщиной, которая тоже очень устала… А потом ещё две…
Зато!
— Поздравляю, теперь вы Черепов, —
миловидная женщина, чьи волосы и лицо практически сияли, вручила
Тимуру удостоверение аристократа.
И надо же, вместо девяти стандартных
дней на процедуру усыновления и включения в род понадобилось лишь
три часа. Настоящая магия… И чего я сразу не догадался зайти с
козырей? Уже давно был бы в Благовещенске.
— Спасибо вам большое! — заулыбался
парень, принимая удостоверение.
Теперь он аристократ, самый настоящий,
и все попытки его выкрасть отныне бесполезны. А ведь тут и люди
Тимофея крутились. Но все опоздали! Паренёк теперь мой. Может, на
Юле его женю, если они, конечно, поладят. Вот только патриархом ему
не быть. По договору с Александром, род должен возглавить его
родственник.
Он, конечно, просил выбрать одного из
братьев, но также и просил выбрать того, кто наиболее достоин и не
загубит род…
Следом я заехал в отделение имперской
безопасности, где выслушал объяснения по поводу нападения на меня.
Если коротко, то сработали через Посредника. Поэтому, кто заказчик,
неизвестно. И это имя уже не первый раз слышу… надо бы поискать
его. Но потом!
В общем мы здесь закончили и даже
успеваем вернуться в Благовещенск. Правда, эти пробки… И только мы
добрались до места, как раздался звонок с неизвестного
номера.
— Слушаю.
— Это Зиновьев Фёдор Маркович,
наместник Красноярска. Хочу поинтересоваться, когда вы уже заберёте
свой артефакт из нашего госпиталя?
Простонав, оплатил перенос в
Красноярск. Жанну с Тимуром отправил в Благовещенск. С ними Кики,
поэтому за безопасность не переживал.
До госпиталя я добрался весьма быстро,
вот только… раз уж я тут, то можно и по больным пройтись. И всё бы
ничего, но эти журналисты…
— Как вы видите, наш герой, спасший
город, только восстановился, как вернулся к нам, помогая врачам
исцелить даже самые тяжелейшие травмы! — не знаю, кто впустил в
палату журналистов, но им хотя бы хватило ума близко не подходить.
А лечил я перевязанного мужчину, который дышать мог лишь с помощью
специального прибора.