— Я обязана отвечать? — Изогнула бровь.
— Нет, но почему бы не поделиться радостью
с другом? — Потарабанил мужчина пальцами по столу, нервируя.
— Мы не друзья.
— С будущим любовником? — Продолжал допытываться Грант.
Какая самоуверенность!
— Не думаю, что это хорошая идея делиться впечатлениями
с будущим любовником о настоящем. — Зачем я это сказала?
Само вырвалось. Показалось, что время остановилось. Нэйт посерел, и рука
его сжала край стола до хруста. — Нэйт, я...
Я не то хотела сказать. Моё косноязычие сыграло злую шутку.
— Пыталась я неловко исправить ситуацию. Он перегнулся через
стол, оказываясь со мной лицом к лицу.
— Скажешь, спала одна сегодня ночью? — Голос его пугал своей
сталью.
— Я... — Словно язык проглотила. Не буквы выдавить
из себя не получалось.
— Только прошу, не опускайся до лжи. — Мужская ладонь
легла на мою щёку, скользнула ниже и прихватив пальцами мой
подбородок, Грант заставил смотреть на него. — Так что же?
— Нет. — Выдохнула я. Он дёрнулся, будто, пощёчину получил,
а потом отшатнулся.
— Поешь. У меня аппетит что-то пропал. — Глянул на меня
мельком и ушёл, предварительно расплатившись по счёту, которого ещё
и в помине нет. Не заказывали ведь ничего.
Да и девочки кушают в столовой, а это место для членов
клуба. Цены здесь баснословные. Есть мне резко перехотелось.
— Чего это он вылетел? — Полюбопытствовала Энн.
— У богатых свои причуды. — Пожала я плечами
и ушла к себе до тренировки. Так всю форму потеряю, если
танцевать не дают.
Нэйт был так зол, что заставил себя уйти. Если встретится с Винсом
прямо сейчас, тому не жить. И мудака Алистера не жаль,
но Кристал не должна его бояться. Он хотел подбираться
к ней медленно, чтобы не вспугнуть. Кто знал, что пока
он подбирает ключик к сердцу красотки, её уже вовсю обогрели?
Одна мысль о том, как она стонет не под ним убивала Гранта. Ему
словно операцию на сердце перочинным ножом и без наркоза сделали.
Нет, это надо решать и решать кардинально. Скурив несколько сигарет
и сбив костяшки о ближайшую стену, он поспешил вернуться
в клуб.
Винс сидел в своём кабинете, копошился в бумажках как книжный червь,
когда дверь чуть не слетела с петель.
— Какого чёрта! — Выругался блондин и мысленно уже писал
эпитафию самому себе. Грант, будто, озверел, но выдавали его лишь глаза.
Внешне, он хоть и вышел из себя, но не утратил
достоинства.