— Среди всего огромного Гаргунгольма твоя тропа пролегла так,
чтобы привести тебя к бывшему наследному принцу, а очередное
совпадение позволило нейтрализовать магию его илуса. Ты сумел найти
способ покинуть Гаргунгольма и вывел Аману с сыном. И здесь, в
корневом замке, ты дважды, по удивительному сочетанию случайностей,
спасал наш клан. И даже оказался обладателем редчайшего дара этера.
От одной невероятности к другой, от одного чуда к другому…
— И каков вывод? — спросил я. Судя по заинтересованным лицам
Аманы и Хеймеса, с ними принцесса своими размышлениями тоже еще не
делилась.
На мой прямой вопрос Далия не ответила, вместо того задала
свои:
— Скажи, были ли у тебя моменты выпадения из нашей реальности?
Видел ли ты вместо обыденной жизни хрустальные дворцы, вырастающие
из белых скал? Радужные водопады? Двенадцать горных пиков, покрытых
изумрудной зеленью и прекрасно обустроенных для жизни, будто бы
плывущих над облаками?
— Нет, — сказал я честно.
Далия недоуменно нахмурилась.
— Может быть, ты видел колонны золотого света? Или призрачный
храм, постоянно меняющий свои очертания?
Я покачал головой.
— Но… тогда… — Далия уже казалась растерянной. — Быть может, ты
видел прекрасную женщину с белыми волосами? Или хотя бы слышал
женский голос? Я не буду спрашивать, о чем она говорила тебе,
но…
— Не видел, — отказался я. — А женские голоса слышу только
здесь, в нашей «обыденной» реальности. Все же, к чему все эти
вопросы?
Принцесса не ответила, смотря на меня так, будто ожидала, что
прямо сейчас я возьму все свои слова назад, виновато разведу руками
и признаюсь, будто действительно видел все эти хрустальные замки,
горные пики, колонны и прочее.
— Далия думает, что ты — посланник Пресветлой Хеймы, — подал
голос Хеймес. — Видения, которые она перечислила, предшествуют
духовной встрече богини и ее избранников. По крайней мере, так
написано в священных книгах. Благословение Пресветлой Хеймы
объяснило бы и твою невероятную удачу, и неуязвимость в сражениях с
врагами, и уникальные способности. Даже твою потерю памяти. В
жизнеописаниях святых говорится, что божественное благословение
столь «горячо и тяжело», что человеческий разум временно отступает.
Насколько помню, про святого Хорту было сказано, что «когда богиня
коснулась его души, он забыл лица своих отца и матери» …