Как оказалось, на дворе стояла ночь,
а я лежал под кустиком в двух шагах от покрытой асфальтом
четырехполосной автомобильной дороги. Только почему-то с
ярко-зеленой разметкой в виде чередующихся овалов по центру.
Слева прямая как стрела трасса уходила куда-то вдаль,
справа в нескольких километрах темнели характерные прямоугольные
коробки высотных зданий. За спиной метрах в трехстах находился
смешанный лес, а прямо перед лицом расстилалось чистое поле, на
котором росли ровными рядами чахлые кустики неизвестной
сельскохозяйственной культуры. Больше всего внимания привлекал,
понятное дело, населенные пункт. Вот только почему-то
светящихся окон там не наблюдалось ни одного. На мне была
одета подозрительная серая майка с короткими рукавами и такого же
цвета шорты длиною чуть ниже колен. Излишне говорить, что подобных
вещей в моем гардеробе ранее не имелось. Обуви или нижнего белья
поблизости не обнаружилось, что несколько печалило. Зато нашелся
чей-то ножик с лезвием длиной около двадцати сантиметров.
Источником света в вышине оказалась то ли подозрительно яркая луна,
размером раза в четыре больше обычного и без привычных пятен, то ли
какая-то планета, находившаяся по астрономическим меркам довольно
близко к тому миру, куда меня занесло.
-Не Земля и скорее всего даже не её
ближайшие окрестности, - сделал я однозначный вывод, обозревая
ночное небо. Мерцающих в вышине точек было много, слишком
много. Местами они чуть ли не наслаивались друг на друга,
образовывая затейливые абстрактные узоры. Вместе с огромной луной
они создавали вполне достаточно света, чтобы не приходилось особо
напрягать глаза, разглядывая листву на послужившем укрытием кусте.
Та выглядела незнакомой, но честно говоря, ботаника никогда не
числилась в списке интересовавших меня наук. – Либо это центр
галактики, где плотность звезд намного выше, либо какая-то планета
с ну очень хорошо развитой орбитальной инфраструктурой.
Грудь неприятно кольнуло, и я
отвлекся от созерцания вечной красоты небес, чтобы попытаться
сосредоточиться на более актуальных проблемах. Руки вдруг начали
дрожать, а зубы стучать, нахлынуло осознание пережитого.
Остро захотелось домой…Но лучше не к себе, а к сестре, точнее
к проживающей вместе с ней маме. Потребовалось несколько минут
глубоко и размеренно дышать, чтобы задавить начавшийся мандраж,
пока он не перерос в откровенную истерику, но тем не менее
успокоиться получилось. Относительно конечно, но в текущей ситуации
полностью и абсолютно невозмутимым сумел бы остаться разве только
Будда. Ну, или полный идиот, не понимающий всю глубину той
передряги, в которую его угораздило угодить.